Для лучшего понимания существа проблемы и всего последующего переговорного процесса остановимся хотя бы вкратце на позициях палестинской и израильской сторон, которые оформились накануне и в ходе Мадридской конференции.

Палестинцы выступали за создание независимого палестинского государства, которое включало бы Западный берег р. Иордан, сектор Газа и Восточный Иерусалим в качестве столицы своего государственного образования. Они были готовы согласиться на предоставление им самоуправления сроком до пяти лет. Однако при этом оговаривали условие, что под их контролем в переходный период будут находиться земля и водопользование на оккупированных территориях, что законодательные акты, непосредственно касающиеся палестинцев, будут издаваться административной властью самоуправляющегося палестинского района. Палестинское руководство ставило также вопрос о праве на возвращение около 2,5 млн палестинских беженцев - жертв многочисленных арабо-израильских войн. Что же касается конфедерации с Иорданией, то обсуждение этого вопроса оно предполагало лишь после создания палестинского государства. Позиция палестинской стороны была согласована с иорданской позицией во время встречи председателя ООП Ясира Арафата с королем Иордании Хусейном, состоявшейся 5 сентября 1991 г. [5, с. 508].

Израиль являлся сторонником проведения прямых арабо-израильских переговоров на двусторонней основе и без предварительных условий. Он предлагал подписание мирных договоров со своими арабскими соседями - Сирией, Ливаном и Иорданией - по примеру договора с Египтом от 26 марта 1979 г., то есть при условии, что они безоговорочно признают право Израиля на безопасное существование. Но главное - израильское руководство выступало против создания независимого палестинского государства или возвращения палестинских беженцев к местам их прежнего проживания. Правда, оно выражало готовность предоставить палестинцам самоуправление, но не на всех территориях, оккупированных Израилем в 1967 г., а лишь на Западном берегу р. Иордан и в секторе Газа. Вопрос об Иерусалиме не подлежал обсуждению. Руководство Израиля считало, что Иерусалим - это «навечно объединенная» столица Израиля и статус его восточной части не подлежит изменению. Между тем Сирия, например, неоднократно заявляла официально, что никогда не согласится на возвращение Голанских высот без решения палестинской проблемы и без возвращения Восточного Иерусалима под арабский суверенитет [6, с. 309-310].

Мадридская конференция не дала осязаемых результатов, ее нельзя назвать успешной. После окончания конференции Ясир Арафат заявил, что «палестинцы и арабы были вынуждены приехать в Мадрид под давлением Вашингтона» [5, с. 518]. Тем не менее, важность и историческое значение данного события неоспоримо. Впервые удалось усадить за стол переговоров противоборствующие стороны и определить круг проблем, разрешение которых могло принести мир и стабильность народам региона. Самым важным итогом Мадридской встречи являлось то, что все стороны согласились на формулу последующих прямых переговоров «Мир в обмен на территорию».

В начале 1992 г. в рамках мадридских договоренностей были созданы специальные многосторонние рабочие группы, которые занимались различными проблемами региона: вопросами контроля над вооружениями и региональной безопасности, регионального экономического развития, водных ресурсов, экологии, беженцев. В ходе переговоров установились прямые контакты между израильской и палестинской делегациями. Эффективность деятельности комиссий напрямую зависела от процесса политического урегулирования. Однако состоявшиеся в Вашингтоне после Мадридской конференции израильско-арабские переговоры не привели к существенным результатам.

Переговорный процесс оказался на грани провала. После 6-го раунда переговоров глава палестинской делегации Хайдар Абд аш-Шафии заявил израильтянам в отчаянии: «Мы уже отказались от 75 % своих прав, а вы все требуете от нас новых уступок» [5, с. 552]. Он же деликатно просил своего советника профессора Бойля «не слишком усердствовать в отстаивании нашего права на создание государства» [3, с. 176].

Тем временем, норвежским МИДом был разработан план урегулирования конфликта путем секретных переговоров. По мнению российских авторов К. И. Полякова и А. Ж. Хасьянова, политика тайной дипломатии в «известной степени была оправдана, так как и в Израиле, и в палестинской среде имелись могущественные силы, которые были способны сорвать любые палестино-израильские переговоры, развязав новый виток насилия на оккупированных территориях» [7, с. 24].

В то время как в Вашингтоне продолжались официальные переговоры, в которых участвовала палестинская делегация без участия представителей ООП, в январе 1993 г. начались секретные контакты в Осло между израильтянами и делегацией ООП [8; 9, с. 458-465].

Впервые израильское правительство Рабина было готово к обсуждению с палестинцами территориального вопроса на основе резолюции 242 ООН [1, с. 302; 9, с. 329]. В качестве первостепенной цели ставилось достижение палестино-израильской договоренности о взаимном признании, что создавало бы благоприятные условия для позитивных сдвигов в урегулировании ближневосточного конфликта и международно-правовом оформлении палестинского государства. Изолированность палестино-израильских конфиденциальных переговоров в Осло от международных средств массовой информации способствовала их успешному завершению. «Стороны прямо, с глазу на глаз обсуждали свои проблемы, а не ораторствовали напоказ», - писал впоследствии Ш. Перес, один из «конструкторов» этих переговоров [11, с. 37].

Подготовленный внутренний рабочий документ палестинской делегации включал в себя следующие положения:

Достижение справедливого, прочного и всеобъемлющего урегулирования посредством прямых переговоров на основе резолюций 242 и 338 Совета Безопасности ООН. Переговоры между палестинцами и Израилем будут проходить по фазам, которые являются составной частью всего