Н. В. Кошелева

ФОРМИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗА ИСЛАМА В США

Во второй половине ХХ в. наблюдался устойчивый рост мусульманской общины США, насчитывающей сегодня по разным данным от 3 до 7 млн. человек. Две трети этой общины - мусульманская диаспора. Американизированные мусульмане, равным образом, как и вновь прибывающие из стран исламского мира, постоянно сталкиваются с настороженным, а нередко и явно негативным отношением со стороны коренных американцев. Еще в 1982 г. Джеймс Берг, директор одной из программ на CBS-TV заметил следующее: «Я думаю, антиарабские стереотипы привлекательны для многих людей. Это самый простой путь. Их с легкостью принимает большая часть зрителей» [1, p.2]. Проводящиеся с начала 1980-х гг. опросы американцев фиксируют преобладание негативных стереотипов в отношении мусульман и арабов, в частности. Так, в соответствии с опросом, проведенным сразу же после исламской революции в Иране, 44% респондентов назвали мусульман «варварами» и «дикими людьми»; около 50% - «воинствующими и коварными» [2, p.7]. Всю степень недоверия американской общественности к исламу и его носителям в США продемонстрировали погромы в арабских кварталах, последовавшие сразу же за событиями 11 сентября 2001 г., хотя инициаторы терактов до сих пор не названы. Никого не удивил тот факт, что к этим терактам оказались причастны мусульмане: ведь общественность была готова к восприятию образа мусульманина-террориста. Подобное восприятие объясняется разными причинами.

И прежде всего тем, что неприязнь к исламу является неотъемлемой частью сознания белого американца, христианские предки которого на протяжении нескольких столетий воевали с «религией Магомета». Пуритане, принесшие в Новый Свет идею создания «земли обетованной», с нетерпимостью относились к представителям иных конфессий, особенно ислама.

С того времени мало что изменилось. Мусульмане, и в первую очередь арабы продолжают восприниматься как нечто чуждое и угрожающее «иное». Негативное отношение к выходцам из исламской культурной среды - это не только наследие европейских переселенцев. Во многом оно определяется той внешней политикой, которую проводят правящие круги США в отношении арабо- мусульманского мира после образования государства Израиль. Что же касается американских обывателей, то для большинства из них исламское присутствие в США стало более или менее заметным с 1960-х гг., и только в последние десятилетия ХХ в. общественность США обратила пристальное внимание на мусульманскую религию и ее носителей.

Можно выделить несколько ключевых событий в мире, которые негативно повлияли на эволюцию американского общественного мнения в отношении ислама в последней трети ХХ в. Во-первых, - это нефтяное эмбарго стран ОПЕК 1973 г., направленное против Соединенных Штатов. Во вторых, - ближневосточный конфликт, сердцевину которого на современном этапе составляет противостояние между палестинцами и израильтянами. И, в третьих, - исламская революция 1979 г. в Иране, показавшая, что государство, основанное на принципах ислама, может быть не только жизнеспособным в условиях современного мира, но и вполне состоятельным бросить вызов самим США.

Выше перечисленные события в целом затрагивали интересы рядового американца опосредованно, поэтому его рассуждения об исламе и мусульманах, в том числе и в средствах массовой информации, носили несколько отвлеченный характер. Ситуация резко изменилась, после того как в 1993 г. прозвучал взрыв во Всемирном торговом центре. Губернатор Нью-Йорка Марио Куомо следующим образом прокомментировал это трагическое событие: «У нас такое чувство, как будто нас всех осквернили. Ни один чужеземец или какая-либо внешняя сила ничего подобного по отношению к нам не совершала. А ведь до сего дня мы были неуязвимы» [3]. С этого времени американцы начинают осознавать определенную степень своей незащищенности и тот факт, что угроза их безопасности находится не где-то далеко за морем, а совсем рядом, в собственной стране. И эту внутреннюю угрозу они связывали с носителями ислама. Последующие теракты только укрепляли эту взаимосвязь в общественном мнении.

Формирование негативного образа ислама в публичном пространстве США объясняется не только «генетической памятью» европейских переселенцев в Новый Свет или непосредственной реакцией американцев на теракты. Провозглашая опасность исламской угрозы, американские СМИ не были пионерами: они просто повторяли и внедряли в массовое сознание уже разработанную американскими аналитиками концепцию столкновения цивилизаций. В частности, известный американский политолог С.Хантингтон предложил удобную замену «красной угрозы» опасностью цивилизационного столкновения, в первую очередь с миром ислама [4, с.528-556]. Такая постановка вопроса легко усвоилась западным массовым сознанием, заслонив, а то и подменив такие фундаментальные социально-экономические проблемы, как борьба за энергоресурсы, противостояние богатого Севера и бедного Юга и т.д. Другими словами, конфликты, основанные на материальном факторе, были переведены в культурную плоскость и облечены в концепцию неизбежного межцивилизационного столкновения.

На первый взгляд, правительство США после террористических актов 2001 г. всячески стремилось вынести за скобки межцивилизационного столкновения ислам как религию. Дж. Буш неоднократно подчеркивал, что США объявили войну не исламу, а терроризму. С другой стороны, Дж. Буш постоянно называет развернутую правительством США компанию против международного терроризма «крестовым походом», что, безусловно, оскорбляет многих мусульман, помнящих свое историческое прошлое. Более того, в списке стран, против которых Пентагон планировал с 2001 г. развернуть в течение пяти лет боевые действия, все страны являются мусульманскими: Ирак, Сирия, Ливан, Ливия, Иран, Сомали и Судан [5, p. 130]. Двойственный подход к исламу и мусульманам со стороны