Многообразная деятельность аль-Афгани не прошла бесследно. Многие его ученики стали активными участниками бурных политических событий накануне и в период восстания Ораби-паши.

Следует отметить, что религиозный аспект антиколониального движения рассматриваемого периода не учитывается в достаточной степени в современной исторической литературе. Так, Национальная партия, выступившая под лозунгом «Египет для египтян» и объединившая группу египетских офицеров-патриотов во главе с Ахмедом Ораби, воспринималась египтянами не просто как «Военная партия» («Аль-Хизб аль-Аскари»), но как «Партия джихада» («Аль-Хизб аль-Джихади»). Ряд источников свидетельствует о так называемой «Партии Аллаха» («Хизб Алла»), членами которой, считалось, были почти все египтяне, готовые выступить на «священную войну» с агрессором [30, с. 119]. Английская «Тайме», говоря о верхушке мусульманского духовенства применительно к этому времени, не нашла более подходящего выражения, чем «партия улемов» или «религиозная партия» [31].

Многие радикально настроенные деятели национального движения группировались вокруг газет исламской патриотической ориентации: «Аль-Бурхан», «Аль-Хиджаз», «Аль-Муфид», «Ат-Танкит ва- т-Табкит» [32, с. 231-241; 30, с. 163-164]. Все они активно выступали против экономической, политической и культурной экспансии европейских государств, призывали мусульман к укреплению обороноспособности перед лицом опаснейшего противника. Газета «Аль-Хиджаз» называла Ораби «защитником ислама», «великим эмиром», «Бисмарком Египта». Она обращалась к улемам Аль-Азхара с призывом сделать все возможное для восстановления славы ислама; напоминала читателю о том времени, когда мусульмане господствовали над значительной частью мира; указывала, что пришло время объединиться для совместной борьбы за освобождение Алжира, Туниса и Индии. Издатель газеты Ибрахим Сирадж ад-Дин аль-Мадани объявил воинскую службу религиозным долгом. Абдала ан-Надим в газете «Ат-Танкит ва-т-Табкит» приветствовал действия египетских офицеров, а их предводителя Ахмеда Ораби представил читателям как потомка пророка Мухаммеда [27, с. 109-130]. Исламистская пресса, безусловно, способствовала превращению Ахмеда Ораби из простого армейского полковника в фигуру общеегипетского масштаба.

На Ахмеда Ораби возлагалась защита религии и отечества. К нему обращались не иначе как к защитнику ислама, предводителю «Партии ислама» или Национальной партии. Большинство известных нам петиций исходили от наиболее сознательных в политическом отношении и традиционно готовых к публичному выражению своих требований социальных групп египетского общества - улемов, купечества, шейхов и омд (деревенских старост). Когда в мае 1882 г. английский и французский консулы потребовали немедленной высылки Ахмеда Ораби за пределы Египта, часть улемов открыто поддержала Ораби и выступила против хедива Тауфика. Шейх Мухаммед Улейш публично возложил на последнего ответственность за присутствие англо-французской эскадры в египетских территориальных водах и потребовал привести страну в состояние боевой готовности [30, с. 211]. В свою очередь, и Ахмед Ораби был готов использовать традиции шариата как легитимную основу для свержения хедива в июле 1882 г. [33, с. 106]. Его действия в этом направлении поддержали несколько авторитетных шейхов, а Мухаммед Улейш при этом даже настаивал на провозглашении «священной войны», что вызвало возражение представителей коптской общины, которые вполне резонно отмечали, что только в патриотической, а не в религиозной войне копты смогут выступить на защиту отечества вместе с мусульманами.

Тем не менее, призывы к джихаду впервые официально прозвучали 11 июля 1882 г. со страниц газеты «Египетские ведомости». После бомбардировки Александрии это стало повседневным явлением во многих мечетях страны. Со ссылкой на Коран всячески подчеркивалась богоугодность самопожертвования во имя дела Аллаха и ислама в войне с «неверными». Одновременно звучали призывы к защите отечества, неизбежная апелляция к патриотическим чувствам правоверных. Естественно, патриотизм этот носил традиционный характер, речь скорее шла о религиозно- патриотическом, нежели о национальном сопротивлении. Идеи египетского национализма в той форме, в какой они были ранее сформулированы Рифаа ат-Тахтави и Али Мубараком, не воплотились в политические лозунги и действия антииностранного сопротивления. Концепции секуляризированного национального государства (монархии или республики) египетской нации еще не существовало. Верность османо-исламскому имперскому союзу оставалась краеугольным камнем пропаганды орабистов.

В письме агентству «Гавас» один из орабистов Ахмед Рифаат заявил: «Все возрастающая несправедливость со стороны англичан оправдывает наш призыв ко всем силам ислама» [30, с. 245]. Ахмед Ораби также призвал к «организации исламского фронта против интервенции» [34, с. 245]. В поисках арабо-мусульманской солидарности и поддержки орабисты направляли своих эмиссаров в Сирию, Тунис, Триполитанию, Хиджаз и Индию, через воззвания газеты обращались ко всему мусульманскому миру. В эту деятельность самым активным образом был вовлечен трибун восстания Абдалла ан-Надим, которого нередко обвиняли в приверженности к религиозному фанатизму. Призывая к джихаду, Абдалла ан-Надим оговаривал, что война идет не между мусульманами и христианами, а между всеми египтянами и иностранными захватчиками [27, с. 214]. Инструктируя посланцев-улемов, он требовал, чтобы они изображали везде Ахмеда Ораби как защитника ислама и представителя правого дела Аллаха. Надо сказать, что и его религиозно-патриотические выступления в это время в мечетях, на базарах и улицах практически ничем не отличались от проповедей многих других мусульманских богослужителей.

Из всего сказанного выше отнюдь не вытекает, что восстание Ораби-паши было религиозным движением. Ислам играл в нем важную, но «вторичную роль» [35, с. 39]. Направленное прежде всего против иностранного господства, оно, хотя и было делом рук офицеров во главе с Ораби-пашой, выражало интересы египетского народа. В этом смысле его следует характеризовать как «народное восстание» [36, с. 69]. Использование религиозных лозунгов