УДК 94(470+4)"1989/1990"

Э. Г. Задорожнюк

РЕЦИПРОКНЫЙ ХАРАКТЕР ВЗАИМОВЛИЯНИЙ ПЕРЕСТРОЙКИ В СССР И РЕВОЛЮЦИЙ 1989-1990 ГГ.

В СТРАНАХ «ВОСТОЧНОГО БЛОКА»

В статье предпринята попытка дать ответ на двусоставный вопрос - явилась ли советская перестройка побудительной силой революций конца 1980-х - начала 1990-х в странах «восточного блока», и можно ли считать их, в свою очередь, форсирующей силой перестроечных преобразований в СССР. С опорой на понятие «реципрокность» анализируется характер связи между этими событиями, кардинально изменившими более 20 лет тому назад политическую карту Европы.

Ключевые слова: «восточный блок», перестройка, «бархатные» революции, реципрокность, региональная идентичность, центральноевропейский регион, монопартийность, социалистические федерации, этноконфликты, переходный период.

Прежде чем ответить на вопросы о характере взаимовлияний советской перестройки и революций в странах «восточного блока», зафиксируем некоторые даты. Начало собственно политической перестройки в СССР датируется летом 1988 г., когда обсуждались и были приняты решения XIX партийной конференции КПСС (июнь-июль 1988 г.); конец - временем распада СССР (декабрь 1991 г.). В рамках данного исторического промежутка фактически происходят и революционные по своему характеру процессы в странах «социалистического содружества» Европы. При этом ключевым здесь явился 1989 год, который можно назвать срединным между вышеприведенными датами. Тем самым хронологический диапазон, охватывающий революционные преобразования в странах региона, помещается во временном отрезке аналогичных преобразований в Советском Союзе подобно -- если прибегать к метафоре - меньшей матрешке в большей.

Ретроспективный взгляд показывает: как перестроечные процессы побудили указанные страны к революционным преобразованиям, так и те, в свою очередь, оказали обратное влияние на характер процессов на родине перестройки, то есть имела место их взаимная обусловленность. Поэтому и весь переходный процесс на широком пространстве от Берлина до Владивостока можно характеризовать как реципрокный.

Термин «реципрокность» (мало используемый в историографии в целом и почти не применяемый в российской исторической науке) означает взаимную зависимость, когда причина и следствие меняются местами. Его можно трактовать и как равенство воздействий по их последствиям. Представляется, что с его помощью можно точнее определить ход и сущностные признаки вышеуказанных революций на всем пространстве стран «восточного блока» или европейского «социалистического содружества» (часть «мировой социалистической системы», куда, как известно входили страны Азии и Америки), естественно, с опорой на уже известные факты.

Важно выделить и параметры указанной реципрокности в историческом контексте. Они трудно поддаются однозначной фиксации, однако есть все основания считать, что ключевыми из них являются два:

устранение властной монополии одной партии,

изменения (на заключительном этапе преобразований и наряду с ними) государственного строя, причем наиболее интенсивно они проходили в странах-федерациях: СССР, СФРЮ и ЧССР.

Прямым побудителем именно революционных преобразований в европейских странах социализма стали решения первого Съезда народных депутатов СССР (25 мая 1989 г.). Он во многом явился продолжением линии, намеченной годом ранее на упомянутой XIX партийной конференции. Именно на нем была поставлена проблема неизбежности реформ политической системы в СССР. В ходе их реализации стала формироваться институционально оформленная оппозиция, последовательно раскалывавшая и руководство КПСС.

В странах же «социалистического содружества» представители такой оппозиции как внутри правящей партии (Венгрия), так и вне ее (Польша) примерно с этого времени (то есть с весны 1989 г.), начали интенсивнее претендовать на значительную долю властных полномочий. На них, в свою очередь, ориентировались и оппозиционеры в реформировавшемся СССР. Более того, часть руководства Коммунистической партии Советского Союза (и в первую очередь ее руководитель М. С. Горбачев) с курсом на реформы принципиально соглашалась, не просчитывая при этом их последствий.

Естественно, что приемлемость линии на политические реформы (из Кремля холодом, если вспомнить известное выражение З. Млынаржа, почти не веяло) послужила уже вторым сигналом резкой интенсификации деятельности оппозиции в социалистических странах Европы. Как раз поэтому можно говорить именно о реципрокном характере связи между переменами во всем европейском «социалистическом содружестве» и о едином векторе их направленности.

В июне 1989 г. как результат начавшихся в апреле переговоров за круглым столом прошли выборы на альтернативной основе в Польше, принесшие победу «Солидарности». Они фактически послужили началом волны коренных преобразований в странах региона, проходивших в основном с севера на юг. Формы их реализации были различны, но вектор - одинаков.

В Венгрии с 22 марта по 18 сентября состоялись раунды переговоров между Венгерской социалистической рабочей партией и объединенной оппозицией, определившие эволюционный путь смены власти. Просоветские силы ушли в отставку, а 23 октября вместо Венгерской народной республики была провозглашена Венгерская Республика, как бы продублировав превращение Венгерской социалистической рабочей партии в Венгерскую социалистическую партию с достаточно четко очерченной социал-демократической программой (элиминация этих двух определений - «рабочая» и «народная» - весьма примечательно, и нельзя сказать, что оно спокойно воспринималось значительной частью населения страны; похожие процессы проходили в партиях и государств и других стран региона).

9 ноября обрушилась Берлинская стена, а вслед за этим рухнули и прежние властные структуры в ГДР. Не прошло и года, как 3 октября 1990 г. оба немецкие государства стали едиными. Следует отметить, что сложнейшая проблема трансформаций ГДР вплоть до настоящего времени как бы затерялась в исследовательском поле, по крайней мере, российских специалистов: доминирующий постулат безальтернативности ее вхождения в состав ФРГ скрывает многие сложности и противоречия. Например, факт полного игнорирования