Подобной позиции придерживался тогда, в частности, и В. Гавел, заявивший во время беседы с М.С. Горбачевым 26 февраля 1990 г. в Москве: «Надо ликвидировать раскол Европы и наметить новую систему безопасности, которая заменила бы нынешние противостоящие друг другу структуры, стала бы своего рода преемником Варшавского договора и НАТО... Таким образом, был бы решен вопрос и о Варшавском пакте. Варшавский договор и НАТО из военных образований превратились бы в политические, а в конечном счете слились бы в единую систему общеевропейской безопасности. Словом, надо поставить точку под второй мировой войной и ликвидировать положение, когда Европа стала крупнейшим арсеналом современного оружия. Это было бы победой мира, а не поражением США или СССР» [1, с.66].

17 ноября началась «бархатная» революция в Чехословакии, ход и результаты которой освещены с должной полнотой. Данный термин, по утверждению английского политического аналитика и журналиста Т.Г. Эша, был введен уже в ходе ноябрьских событий 1989 года, начавшихся мощной студенческой демонстрацией. Эш обозначал данным термином «мирное театрализованное, переговорное изменение режима в небольших центральноевропейских государствах», а сам термин ввели его западные коллеги. Лишь после этого он был подхвачен В. Гавелом и словацкими оппозиционными лидерами, прибегавшими также и к почти синонимическому термину «нежная» [2]. «Бархатная» революция сегодня трактуется в узком смысле - применительно к 10-дневным событиям ноября 1989 года в Чехословакии, но ее можно применять и в более широком контексте, характеризуя изменения этого года в остальных странах восточноевропейского региона, ставшего в итоге Центральной Европой [3].

В Болгарии в ноябре этого же года на пленуме ЦК Болгарской коммунистической партии началось вытеснение, а затем и отставка Т. Живкова со всех высших постов. 18 ноября в центре Софии состоялся 100-тысячный митинг оппозиции, вслед за чем в Болгарии восстановились большинство довоенных политических партий.

22 декабря 1989 г. восставший народ сверг режим Н. Чаушеску в Румынии, но здесь не обошлось без кровопролития. К власти пришел блок партий входивших в Совет Фронта национального спасения, а с 29 декабря Социалистическая республика Румыния стала именоваться Румынией. В указанной стране не удалось обойтись без кровопролития. Более того, согласно последним заявлениям лидера тогдашнего Фронта национального спасения экс-коммуниста И. Илиеску, нужно было прибегнуть «к чрезвычайному революционному суду над четой Чаушеску. Действительно, после их расстрела 25 декабря стрельба сразу прекратилась». По его утверждению, США заявили, что «не имели бы ничего против военного вмешательства СССР в Румынию с целью наведения там порядка», однако руководство СССР сохранило свою принципиальную политику невмешательства в дела социалистических стран [4].

Наконец, начиная с весны 1990 г. постоянно терпели поражение на выборах коммунисты в республиках Югославии, причем и здесь в уменьшенном масштабе наблюдалось аналогичное направление волны революционализации: с севера на юг - от Словении и Хорватии к Сербии и Македонии.

Анализ хода событий во всех этих странах полон загадок и тайн. Кто первый из пражан вынул связку ключей из кармана и начал ими греметь, побудив к такому же жесту более 300 тыс. пражан? Кем были произведены первые выстрелы в Бухаресте? Почему удалось избежать, казавшихся неизбежными кровавых столкновений с силами правопорядка в Лейпциге в октябре и в Берлине в ноябре 1989 года? В силу каких причин наблюдалась активизация молодежи в ходе революционных преобразований, причем как в странах «социалистического содружества», так и в Украине - факт отмеченный в исследовании Ю.О. Каганова [5, с.183-208,243].

Подобного рода загадок в 1989 году при взгляде «снизу» можно насчитать немало. Взгляд же на события «сверху» выявляет, со своей стороны, все больше зачастую мнимых тайн. Оба взгляда лишь двадцать лет спустя дополняются по принципу комплементарности, когда в общем видении ход событий представляется не только через документы (партийные, государственные, оппозиционные), но и через другие источники информации (например, видеозаписи или материалы устной истории).

Следует подчеркнуть, что общая тенденция подрыва властной монополии компартий проявлялась в разных странах региона различными способами:

в ходе диалога партии с новыми структурными силами в Польше и Чехословакии; в меньшей степени эта тенденция проявилась в Болгарии;

в ходе дифференциации самой партии и выделения в ней тех направлений, которые затем имели тенденцию превратиться в партии оппозиционные в Венгрии;

в ходе распада партии по национальному признаку в Югославии; наконец, в ходе активного свержения власти партии (Румыния и в меньшей мере в ГДР и в Албании) [1; 6].

В целом - с учетом параметра реципрокности - можно утверждать следующее: после восприятия импульсов к политическим преобразованиям, идущих из СССР, указанными странами были представлены некоторые сценарии возможного решения проблемы монопартийности уже и для СССР. И дальнейшие преобразования на родине перестройки как раз шли по этим сценариям.

Так, по многим сущностным характеристикам подрыв властных позиций Коммунистической партии Советского Союза и отмена известной шестой статьи Конституции СССР на 3-м Съезде народных депутатов (март 1990 г.) состоялись, с одной стороны, как подражание подобным событиям в разных странах Центральной Европы. С другой стороны, нельзя не признать, что разрушение КПСС изнутри как одной из наиболее мощных сил