После недавней публикации посвящения Теопропида из Нимфея отпали последние сомнения в том, что наименования подвластных синдо-меотских племён первоначально входили в титул Левкона с привязкой к потестарному термину «архонт» и в одном ряду с традиционной формулой «Боспор и Феодосия» [10, с. 157].

Поэтому важным аспектом данной проблемы, который хотелось бы затронуть, является вопрос о соотношении разных потестарных терминов (архонт и царствующий) в отношении синдо-меотских племён и о значении данной терминологической эволюции титула Левкона. Здесь необходимо сказать о ещё одной форме титула Левкона, более поздней по сравнению с той, что мы имеем в посвящении Теопропида. Речь идёт о давно известной надписи КБН 6,а [11, с. 130-134]. Вопрос о правильности восстановления этой надписи отпал лишь после публикации посвящения Теопропида, окончательно доказавшего факт использования термина «архонт» применительно к известному нам перечню племён (синды, тореты, дандарии, псессы) [10, с. 169]. Однако, именно надпись КБН 6,а демонстрирует постепенный переход титулатуры Спартокидов к своей традиционной форме, основанной на дихатомии потестарных терминов архонт-царствующий.

В данном случае возникает вопрос: почему новый термин «царствующий» вводится сначала только в отношении трёх меотских племён, а синды по-прежнему остаются в перечне административно-политических образований подвластных Левкону как архонту? Например, С. Р. Тохтасьев усматривает в этом ещё одно свидетельство особой роли синдов в политической системе Боспорского государства [10, с. 175]. Кроме этого он предполагает возможную связь между этим явлением и проявлениями сепаратизма или антибоспорских настроений со стороны меотских племён, ярким свидетельством чего является история Тиргатао [10, с. 179].

Однако последний тезис представляется мне недостаточно убедительным. Во-первых, власть боспорских правителей даже над племенами, официально вошедшими в их титулатуру, вероятно, не выходила за рамки вассально-даннической зависимости [8, с. 43]. Опорой Спартокидов в Синдике, очевидно, были племенные вожди и знать, которые связывались с боспорским правящим родом через династические браки и выгодные для них торгово-коммерческие сделки [6, с. 59; 11, с. 134, 167-168]. В этих условиях фактор силы и репрессивные акции со стороны Спартокидов могли играть лишь вспомогательную и второстепенную роль. При всём желании ни Левкон, ни его последователи не смогли бы ввести прямое административное управление по греческому образцу даже над сильно эллинизированными синдами, так как это противоречило бы частным интересам племенной знати и не соответствовало той общей ступени общественно-политического и экономического развития, на которой находились данные племена. Таким образом, варварская часть населения Боспорского государства, вероятно, сохраняла свои традиционные институты власти и широчайшую автономию в решении внутренних вопросов. Поэтому изменение потестарной терминологии официального титула, очевидно, не было следствием реальных политических преобразований. Скорее оно отражало стремление Спартокидов определённым образом идеологически оформить свою власть в глазах самих боспорских греков, ведь только они и могли разобраться в тонкостях данной терминологии. Мы должны учитывать, что любой титул не только выражает реальный объём власти его владельца, но и зачастую используется в качестве определённого идеологического или пропагандистского посыла.

Во-вторых, нам хорошо известно, что следующим шагом в эволюции титулатуры Спартокидов стало распространение термина «царствующий» и на синдов [7, №6, 6-а, 7, 8, 1037, 1038]. Таким образом, титул принял наиболее характерный для времени правления Левкона I вид: архонт Боспора и Феодосии, царствующий над синдами, торетами, дандариями и псессами (в 3 из 7 известных надписей - КБН 6, 1037, 1038). Что касается потестарной терминологии титула, то она не менялась после этого до конца IV в. до н.э. - менялись только его административно-политические составляющие. Учитывая эту общую динамику развития титулатуры Спартокидов, более логичным было бы предположить, что в первое время после включения в неё синдо-меотских племён в боспорских правящих кругах ещё не был найден необходимый потестарный термин для более точной характеристики данных властных отношений, и поэтому использовался хорошо известный термин «архонт». То, что синды дольше остальных племён сохраняли через термин «архонт» опосредованную связь с полисной традицией управления может говорить об имевшей место неудачной попытке

Левкона перестроить их систему управления по греческому образцу [10, с. 177]. Однако при отсутствии прямых указаний на это в источниках, подобные выводы можно делать лишь в качестве более или менее вероятных гипотез.

Наконец, последним шагом в модификации титула Левкона стала замена перечня меотских племён, следовавших за синдами, на новую обобщающую формулу «все меоты» [7, № 8]. Эта формулировка затем перешла в титул Перисада I и прослеживается по многим надписям [7, № 10, 11, 971, 1039, 1040, 1015]. Вероятно, под этой формулой скрывались как минимум три племени - тореты, дандарии и псессы, но, возможно, и ещё какие-нибудь неизвестные нам племена.

Подводя итоги, во-первых, следует сказать, что новые надписи, опубликованные в последнее время, добавляют аргументов в пользу теории Ю. Г. Виноградова о сущности термина «архонт». Во - вторых,