к Роману Илларионовичу от 19 июля 1761 г. посвящено высказыванию обид и претензий Разумовского к Киевскому магистрату, в котором он освещает сложившуюся в Малороссии обстановку после безосновательной, по его мнению, передачи магистрату больших вольностей и свобод, что ослабляло положение гетмана в Украине и в государственном аппарате империи. Оскорбленный Разумовский обращается к Роману Илларионовичу: "Избавлюсь ли я когда от того мнения, что во мне графа Разумовского только любят, а гетмана Малороссийского ненавидят? Кому больше известно, как Вам, что я гетманства никогда не искал, а получивши оное из единой государской высочайшей милости обязан к Ея императорскому величеству верностию, паче всех моих антецессоров?" [26, л.1-8об.]. По мнению Разумовского, ущемление его прав в пользу Киевского магистрата было инициировано А.И. Бестужевым-Рюминым и вело к "брожениям в народе".
Эпистолярное наследие двух семейств Разумовских и Воронцовых, лишенное описания важных политических событий, рассуждений о судьбах Отечества и других знаковых для историка тем, на первый взгляд, может показаться не очень значительным источником. На самом деле, даже самые мелкие бытовые подробности заставляют оживать персонажи российской истории, делают их объемными, многогранными, приближают нас к пониманию прошлого, предоставляют материал для дополнения исторических портретов людей далекого от нас XVIII в. Они дают те самые нюансы, без которых трудно проникнуть в душевные переживания героев, узнать причины их поступков, в том числе и на ниве государственной деятельности.
С изменением политического климата, связанного с ухудшением здоровья императрицы Елизаветы Петровны, Разумовский вновь стремится в столицу, чтобы быть в гуще событий. Как писал его доверенное лицо Г.Н. Теплов канцлеру М.И. Воронцову в августе 1761 г., "его сиятельство намерение принял около половины сентября выехать." [27]. Вскоре гетман в сопровождении Теплова прибывает в Петербург. Нет достаточного комплекса источников для того, чтобы с точностью определить, какую роль сыграл гетман Малороссии и президент Академии наук К.Г. Разумовский в дворцовом перевороте 1762 г. в пользу Екатерины Алексеевны. Как известно, Разумовский, будучи командиром Измайловского полка, первым принес присягу верности новой императрице Екатерине II. В исторической литературе инициативу привлечения его в заговор относят разным людям - Алексею Орлову, Никите Панину; Екатерина Романовна Дашкова в "Записках" также приписывает себе честь вовлечения этой крупной политической фигуры в дворцовую интригу, дав ему спустя годы не очень лестную оценку: "Граф Разумовский любил свою родину, насколько позволяли его лень и безразличие" [28, с.59]. Согласно указу о награждениях, последовавшему сразу по восшествии Екатерины на престол, гетман получил "по пяти тысяч сверх жалованья", а с 2 ноября 1762 г. ему был назначен пансион в 5000 руб. [29, л.1об.-2,6,13об.]. Большой интерес, в данном случае, представляет письмо Екатерины II от 28 июня 1763 г. с высказыванием своего благоволения, как она писала, памятуя "сколько вы усердия имели" в событиях прошлого года [30, л.13]. Эти слова свидетельствуют в пользу версии об участии Разумовского в заговоре сторонников Екатерины II или, по крайней мере, о том, что этот влиятельный вельможа сохранял нейтралитет в дни дворцового переворота и примкнул к победившим.
Автор статьи в Русском биобиблиографическом словаре П. Майков с сожалением говорит о том, что гетман вел деятельную переписку с Екатериной II, "до нас, однако, не дошедшую" [31, с.460]. В РГАДА сохранилась их переписка за 1763-1793 гг., большая часть которой относится к разрешению семейных проблем Кириллы Григорьевича. Это его письма от 1763 г. с благодарностью за позволение сыну Андрею приехать к нему в Малороссию и от 1788 г. о разрешении Андрею, который находился "министром" в Стокгольме, сочетаться браком в Вене с графиней Елизаветой Тун-Гогенштейн; в 1793 г. Разумовский просил у императрицы разрешения для своей дочери Елизаветы Апраксиной приехать из-за границы в Россию для "правления" хозяйства и жить у него, "где находиться буду" [30, л.1-4,8]. Здесь же находится рескрипт 1795 г. Екатерины II о пожаловании внука К.Г. Разумовского - Петра, к нему в штат генерал-адъютантом [30, л.12].
Большое возмущение вызвало у Екатерины II намерение Разумовского в 1763 г. сделать гетманство наследственным в своем роде; это, в конечном счете, и подтолкнуло ее к уничтожению гетманства 10 ноября 1764 г. Данное решение находилось и в русле общероссийской унификации управления. В РГАДА хранятся секретные бумаги, экстракты известий из Малороссии о сторонниках и противниках Разумовского [32], требования "малороссийского народа", связанные с делом о наследственном гетманстве, донесения Разумовского о живущих в Малороссии раскольниках и цыганах [33; 34], жалобы на гетмана, а также "Дело об упразднении звания гетмана в Малороссии и об имениях ему принадлежавших" [35-38].
События дворцового переворота 1762 г. нарушили дружескую идиллию двух вельмож: Кирилла Разумовского и Михаила Воронцова, поскольку последний, как известно, отказался нарушить присягу императору Петру III, пока тот жив. Племянники Михаила Воронцова Александр Романович и Семен Романович сохранили семейную симпатию к Кирилле Разумовскому и интересовались его судьбой, о чем свидетельствует письмо к ним графа П.В. Завадовского от 30 июня 1795 г. "В Почепе видел я графа Кириллу Григорьевича, - писал он братьям, - Я расстался с ним как с ночным картежником и с дневным билиардщиком. Какая перемена! Вид его поразил меня до слез: водят под руки,