В то же время каждая эпоха самоценна, даже переходная, и несет оправдание в самой себе: таковы были движущие силы эпохи, элиты, таков был народ. Народ не всегда прав. И некоторые его поражения вполне заслужены. В оценке же революций важно видеть не только отрицание прошлого.

Оно никогда не отрицается целиком, абсолютно. Революции конструктивны потому, что сохраняют прогрессивные тенденции, связывают прошлое, настоящее и будущее и сохраняют великие цели общественного сознания и бытия. Наука является одной из прогрессивных тенденций, связью прошлого, настоящего и будущего. Развитие науки - это поиск наиболее адекватных средств модернизации всей жизни в Украине.

В последние годы у нас в стране ведется массированная атака на науку, на рациональное познание и знание с позиций иррационализма. А если это не получается, то с позиций агностицизма или постмодернизма. При этом постмодернизм выдается за прогрессивизм, а рационализм за консерватизм. На самом деле все совсем не так. Постмодернизм, а сегодня уже постпостмодернизм, имеет право на существование, если кому-то хочется с ним развлекаться. Но необходимо объективно оценивать его сильные и слабые стороны.

Постмодернизм нельзя механически переносить на социологию, политологию, философские и юридические науки. Он реализуется на материале искусства, прежде всего, в литературе. Ну и хорошо, пусть постмодернисты дискуссируют о течениях в искусстве, о новациях в литературе. Какое это отношение имеет к социальным и политическим процессам, к экономике и праву? Были авангардисты, футуристы, сюрреалисты, абстракционисты, символисты. Еще много чего будет в искусстве и литературе, продуктивного и пустой пены. Это почти не влияет на историю науки, на процесс развития научного мышления и научного познания. Это даже не параллельные процессы, это разные процессы, которые могут не взаимодействовать. Если какой-то сверхоригинальный ученый заявляет, что он постмодернист, то это его личное дело, как и то, что он, возможно, буддист или сатанист.

Модернизм в искусстве (в том числе в архитектуре) и литературе, рационализм в науке были (и есть) направлениями, которые указывали, каждый в своей области, "как надо жить" этой области (сфере) согласно четкому канону, традиции. Постмодернизм, пострационализм - это отход от четких, ясных, однозначных понятий и критериев. Хорошо это или плохо? Однозначного ответа нет. Но при этом ясно, что смешивать праведное с грешным, т.е. разные парадигмы мысли и действий, не продуктивно.

Современная плюралистическая установка на осмыслении роли науки в мире - это признание возможности и необходимости различных методологий познания, различных точек зрения на критерии эффективности науки. В общественных науках, например, столкновение методологий познания, применение разных критериев оценки на ход общественных процессов - норма. Но при этом надо учитывать, что помимо разных точек зрения на реальность существует и сама социальная реальность, которая развивается не только в соответствии с субъективными намерениями исторических деятелей, а в большей мере в соответствии с законами общественного развития. Реальность, которой мы противостоим как субъект объекту, цепко держит в своих руках и отдельные личности, и народные массы, диктуя им границы свободы и действий. Многообразие методологий познания, поиск различных вариантов действий - расширяет диапазон рационального анализа и выработки рационального отношения к действительности, но вовсе не свидетельствует, что в чрезвычайных обстоятельствах нужны чрезвычайные методологии познания. Может быть наоборот - нормальные.

Больше всего криков о кризисе в науке, в познании мы слышим от людей, которые претенциозны, но не могут подтвердить свои претензии " на величие" конкретными результатами научных исследований, которые подавали надежды как исследователи, но не оправдали их по различным причинам: лень, верхоглядство, заниженная планка требований к себе и своему творчеству и завышенная по отношению к своим коллегам. Это скорее любители тусовки в науке и вокруг науки, чем состоявшиеся исследователи. Вместо того, чтобы показать своим примером, как достигать результата, они учат других на основе "ценных советов". Настоящие ученые редко дискутируют о проблеме кризисов в науке, в прессе или научно-популярной литературе. Только если их уж "достали" популяризаторы науки или в редких интервью. Если они и обращаются к проблеме методологических кризисов, то в фундаментальных монографиях или статьях, которые публикуют в специализированных изданиях, которые не упростят, не исказят точку зрения.

Очень часто за кризис в науке принимается разобщенность в научном обществе, мелкотемье, стремление некоторых научных коллективов и отдельных ученых измыслить нечто оригинальное и тем самым самоутвердится. К этой группе близка группа дилетантов, которые, ознакомившись с самыми примитивными началами какой-то науки, сразу же творят "глобальные теории", "новые фундаментальные теории", которые вроде бы должны перевернуть мир. Это так называемые творцы "вечных двигателей". Дилетанты осаждают органы власти, академические институты, кафедры университетов, требуя признать их "открытия" и немедленно реализовать в практике. Всякие попытки научной оценки липовых "открытий" интерпретируются как консерватизм традиционной науки, реакционность тех или иных научных школ или ученых, на них строчатся жалобы в органы власти и в СМИ. Дилетантизм агрессивен и амбициозен, он, видимо, неизбежное зло, которое сопровождает процесс научного творчества. Хотя изредка дилетанты и могут достичь позитивных результатов. Но крайне редко.

В советской философии, да и не только в ней, методологический кризис был очевиден. Но он был вызван не логикой