Бригада, дивизия или армия?

Выступление Махно против Григорьева уже не могло изменить позицию большевистского руководства в отношении повстанцев. Поводом к новому резкому обострению отношений стало развертывание 3-й бригады в дивизию. Парадоксальная ситуация, когда бригада составляла большую часть армии, мешала и соответствующему снабжению, и взаимодействию командования с огромной "бригадой", и управлению ее частями. Предварительная договоренность о преобразовании бригады в дивизию была достигнута еще с Антоновым-Овсеенко, затем его санкционировал заместитель наркомвоена Украины В. Межлаук [2, с.306]. Скачко санкционировал переформирование. Но, «посовещавшись» наверху, Межлаук отменил свое решение, и стал требовать «не переформировывать, а сокращать» махновцев [3, с.145]. Напрасно Скачко и РВС 2 армии убеждал Межлаука и командование Южного фронта, что отмена решения о переформировании вызовет разрастание конфликта, которое может самым неприятным образом сказаться на боеспособности фронта [2, с.305-306].

Вскоре после решения совещания 12 мая об изменении статуса бригады, 16 мая ВРС объявил, в соответствии с предыдущими договоренностями, о ее преобразовании в 1-ю Повстанческую дивизию. Это решение было еще относительно скромным. Мотивируя его, заместитель начальника штаба махновцев В. Белаш говорил: "наши силы достигают 50000 бойцов, и участок, нами занимаемый, длиннее участка 13 кр. армии или 8-й... По штату Красной армии мы имеем право на Армию..." [7, ф.5, оп.1, д.351, л.31]. 23 тысячи бойцов были вооружены, остальные находились в резерве. Полки «бригады» сами имели структуру и численность бригад. Так, бригада Куриленко в составе «бригады» Махно имела 7300 штыков, 300 сабель и пулеметную команду в 250 бойцов [11, с.46].

В это время махновцы наступали, заняв Кутейниково в тылу белых. Однако над новой дивизией, которая фактически составляла собой всю 2-ю армию, сгущались тучи. За пределами "Махновии" о ней стали распространяться самые ужасные слухи, которые пришлось опровергать комиссару Петрову в послании наркомвоену Украины: "У вас носятся нелепые слухи. Якобы т. Колосов и все политкомы, находящиеся в войсковых частях т. Махно, расстреляны. Считаю нравственным долгом заявить через посредство вас в печати, что это явная провокация, исходящая, как видно, от контрреволюционеров, пользующихся случаем Григорьевской авантюры столкнуть советские круги с т. Махно и войсковыми частями" [1, ф.99, оп.2, д.129, л.105.]. Петров пытался убедить руководство, что новая дивизия и дальше будет служить советской власти: "Настроение очень хорошее, массовые наплывы добровольцев в ряды крестьянской армии... Есть дефекты, но они постепенно сглаживаются и должны постепенно отойти в область предания для будущей истории" [1, ф.199, оп.2, д.175, л.9,133]. Но отношение к махновцам определялось уже не представлениями об их боеспособности. Махно все более расценивался как потенциальный противник, а противник тем лучше, чем слабее.

21 мая РВС Южного фронта предложил Троцкому план ликвидации «махновщины» с помощью частей 2 дивизии. Одна бригада этой дивизии должна была заменить махновцев (ведь формально они были всего лишь бригадой), его части должны были оттягиваться в тыл и там переформировываться. Что в это время должны были делать белые, красные стратеги как-то не продумали. И еще одна неувязочка - переброска частей 2 дивизии в Гришино еще не началась [3, с.148]. А в остальном все хорошо...

Не обращая внимание на пробелы этого плана, 22 мая прибывший на Украину Троцкий по согласованию с РВС Южного фронта телеграфировал: "произвести радикальный перелом в строении и поведении войск Махно, истребовав для этого из Козлова (дислокация штаба Южного фронта - А.Ш.) необходимое число политработников и командирского состава. Если в двухнедельный срок окажется невозможным произвести этот перелом, то РВС 2-й Армии должен войти с рапортом об открытом сопротивлении Махно. Развертывать непокорную, недисциплинированную бригаду в дивизию под тем же командованием есть либо предательство, либо сумасшествие. Во всяком случае, подготовка новой Григорьевщины" [2, с.305]. Для проведения «перелома» Троцкий планировал ввести два надежных пока уже в само Гуляй-поле. Вот только где взять эти полки и как доставить их в столицу Махно - об этом Троцкий не подумал. Он был уверен, что «разгром Григорьева создает сейчас благоприятный момент для ликвидации махновщины. Нужно ковать железо, пока горячо» [3, с.149]. А тем временем к Махно стали стягиваться красноармейцы, недовольные коммунистическим режимом - в середине мая в Гуляй- поле ушел целый эшелон [3, с.151].

25 мая на заседании Совета рабоче-крестьянской обороны Украины под председательством Х. Раковского обсуждался вопрос "Махновщина и ее ликвидация". Было решено "ликвидировать Махно" силами полка [9, с.100].

Причиной активизации действий против Махно несомненно был страх повторения григорьевщины. Большевикам казалось, что неизбежный мятеж Махно развалит фронт также, как Григорьев по существу взорвал выстраивавшийся фронт против Румынии. Большевистские умы не учитывали то, что фронт и так разваливается под ударами белых, и действия против Махно могут попросту открыть дорогу Деникину на Украину.

мая Межлаук докладывал наркому Н. Подвойскому: "Неприятие своевременных мер обещает повторение Григорьевской авантюры, которая будет опасна ввиду огромной популярности Махно среди крестьянства и красноармейцев" [7, ф.5, оп.1, д.262, л.154]. Теперь популярность союзных движений среди местного населения становилась источником смертельной угрозы для большевистского режима. В ходе наращивания