власть. Стало быть, они являются врагами Советской власти? Очевидно, ибо Советская власть есть государственная власть рабочих и трудовых крестьян». И куда подевалась марксистская теория о том, что диктатура пролетариата уже не будет государством в собственном смысле слова - неужели все дело в «беднейших крестьянах? Но Троцкому не до теоретических нюансов, он уже отрабатывает те самые методы большевистской пропаганды, которые позднее против него будет использовать «сталинская школа фальсификаций». Троцкий пишет о махновцах: «Никакого намека на порядок и дисциплину в этой армии не найти. Никакой организации снабжения. Никаких приказов она не выполняет. Отдельные отряды наступают, когда могут, т.е. когда нет серьезного сопротивления, а при первом крепком толчке неприятеля бросаются в рассыпную, сдавая малочисленному врагу станции, города и военное имущество. Вина за это целиком падает на бестолковых и беспутных анархических командиров». Разумеется, Троцкий не собирался брать на себя ответственность за начавшееся крушение фронта РККА. Его волнует не Деникин, а опасность «новой григорьевщины». "Поскобли махновца - найдешь григорьевца. А чаще всего скоблить-то не нужно: оголтелый, лающий на коммунистов кулак и мелкий спекулянт откровенно торчит наружу". Из этого "классового анализа" следует вывод: "с этим анархо-кулацким развратом пора кончить, кончить твердо, раз навсегда, так, чтобы никому больше повадно не было!" [14, с.189-191].
Сказано - сделано. 3 июня Троцкий издает приказ о ликвидации махновщины:
"1. Первейшей задачей 2-й Украинской армии является разрушение военной организации махновцев, причем эта задача должна быть разрешена не позже 15 июня.
2. С этой целью при содействии Реввоенсовета 2-й Украинской армии открывается немедленно широкая агитация против махновщины с целью подготовить общественное мнение армии и рабочих масс к полной ликвидации "армии "Махно"» [1, ф.199, оп.3, д.107, л.1]. Решение Предреввоенсовета удивительно - в момент начавшегося генерального наступления открытого врага он ставит задачу разрушения военной структуры союзника. Но в том-то и дело, что махновцы казались опасней деникинцев.
Выполнение этой задачи возлагалось на нового командующего 2-й Украинской Армией (переименована в 14-ю армию) К. Ворошилова (А. Скачко, предлагавший нормализовать отношения с Махно, был смещен с поста). Вот мнение нового командарма: "Момент ликвидации этого гнойника самый удобный. Наша беда - отсутствие регулярных частей, которыми нужно занять махновский фронт и ликвидировать остатки банд. Полное отсутствие снаряжения, вооружения и даже продовольствия в 14-й армии лишает возможности сколачивать на месте из рабочих надежные батальоны. Состояние фронта требует экстренных мер. Нужно хоть одну регулярную дивизию для очищения всего Донбасса" [1, ф.199, оп.1, д.26, л.2]. Одну дивизию для очищения Донбасса. В этот момент десятки отборных белых дивизий выбивали целые армии из последних донецких городов. Особо благоприятствовал выполнению плана Троцкого и Ворошилова новый натиск белых на махновские позиции. Разгромив 13- ю, 8-ю, 9-ю, 20-ю и 18-ю армии, белые обратились к "Повстанческой армии им. тов. Махно". "Махно еще держался, когда бежала соседняя 9-я дивизия, а затем и вся 13-я армия" [2, с.331].
Любопытно, что по утверждению жены Махно Галины Кузьменко, 4 июня Ворошилов встретился с Махно и произвел акт награждения его орденом Красного знамени [11, с.64-65]. Это плохо вяжется с ситуацией, но Махно и Ворошилов действительно встречались в начале июня. Махно мог быть представлен к недавно изобретенному ордену раньше, а Ворошилов, уже думавший о разгроме махновщины, произвел награждение в порядке рутины, «задабривания» или усыпления бдительности.
Прекращение распрей в этот трагический момент еще могло спасти положение хотя бы на этом участке фронта. 4 июня Махно отправил телеграмму «Всем, всем, всем»: "Необходимы сплоченность, единение. Только при общем усилии и сознании, при общем понимании нашей борьбы и наших общих интересов, за которые мы боремся, мы спасаем революцию... Бросьте, товарищи, всякие партийные разногласия, они вас погубят" [1, ф.199, оп.2, д.129, л.168]. При этом Махно возложил ответственность за поражение на российские части.
июня Махно направил телеграмму Ленину, Троцкому, Каменеву и Ворошилову, в которой говорилось: "Пока я чувствую себя революционером, считаю своим долгом, не считаясь ни с какой несправедливостью, обличающей меня в (нечестности?) к нашему общему делу Революции, предложить немедленно же прислать хорошего военного руководителя, который ознакомившись при мне на месте с делом, мог бы принять от меня командование дивизией. Считаю, что должен сделать это (как) революционер, ответственный за всякий несчастный шаг по отношении к Революции и народу, когда его обличают в созыве съездов и подготовке какого-то выступления против Советской Республики" [7, ф.5, оп.1, д.351, л.77].
июня Махно попросил прислать к нему «хорошего военного руководителя», которому можно было бы сдать дела. Троцкий воспринял это как «капитуляцию Махно», после которой нужно «действовать со всей энергией в борьбе с Махновщиной» [3, с.169].
июня собралось совещание штаба дивизии, ВРС и Союза анархистов. Было выдвинуто три варианта действий: уйти за Днепр на соединение с Григорьевым; сдать части красным и уйти в подполье на территорию, занятую Деникиным; продолжать сражаться с белыми, игнорируя действия большевиков: "пусть Чека расстреливает, но мы из фронта никуда не уйдем" [7, ф.5, оп.1, д.351, л.77].
Махно остановился на втором варианте. В тот же день он отправил написанную Аршиновым телеграмму Ленину, Каменеву, Зиновьеву, Троцкому, Ворошилову (телеграмма дошла по адресам, 10 июня с ней ознакомился