А. А. Колдушко

"КАЖДЫЙ РАЗ В НОВОМ ГАЛСТУКЕ...!" КУЛЬТОВЫЕ ПРАКТИКИ РЕГИОНАЛЬНОЙ НОМЕНКЛАТУРЫ В 1930-Е ГОДЫ

Начну с протокола допроса. В январе 1937 г. в областном управлении НКВД давал показания к тому времени уже бывший второй секретарь Пермского горкома Михаил Николаевич Дьячков:

"Певзнер, заведующий финансовым управлением по Свердловской области и член Президиума Облисполкома, представляет собой тип законченного двурушника - контрреволюционера.

Познакомился я с Певзнером при посредстве первого секретаря Пермского горкома ВКП(б) - Голышева. Голышев отрекомендовал мне его как своего старого приятеля по Сибири, причем состоявшийся между нами втроем разговор имел ярко выраженный контрреволюционный характер, т.к. Певзнер стал рассказывать различные контрреволюционные сплетни о руководителях ВКП(б) и Советского правительства.

<...> Это было в октябре 1936 года во время работы пленума Свердловского обкома ВКП(б) по итогам проверки партийных документов. Разговор состоялся в комнате № 74 в гостинице Обкома.

Певзнер распространял базарные контрреволюционные сплетни о члене Политбюро ЦК ВКП(б) - Коссиоре и о кандидатах в члены Политбюро ЦК ВКП(б) - Постышеве и Петровском.

Коссиор, - заявил Певзнер, совсем не тот, каким он был у нас в Сибири. Он сейчас такой "боярин"; его и не узнать. Даже френч для себя отменил. Ему, изволите ли видеть как и "мировому вождю" - с типично троцкистским контрреволюционным ехидничеством, - продолжал Певзнер, - сейчас уже неудобно ходить во френче, и наш Станислав каждый раз фотографируется в новом костюме и в новом галстуке.

Я затрудняюсь сейчас полностью воспроизвести этот разговор, но должен подчеркнуть, что он весь целиком был пронизан контрреволюционным стремлением дискредитировать руководителей ВКП(б).

Высказывания Певзнера о Постышеве и Петровском носили еще более возмутительный контрреволюционный характер. Он усиленно подчеркивал контрреволюционные слухи о якобы существующих и даже углубляющихся разногласиях в руководстве КП(б)У, в особенности между Коссиором и Постышевым, что По- стышев якобы всячески подкапывается под Коссиора, что на этот раз у него ничего не получилось, но он все же не успокоился, и как более нахрапистый, Коссиора свалит. Столь же гнусный контрреволюционный характер имели высказывания Певзнера о председателе ЦИК СССР и пред. ЦИК Украины - Петровском. Певзнер всячески клеветал на него. <...> На Украине "люди прямо помешались на охране". Представь себе, - заявил Певзнер, обращаясь к Голы- шеву, даже Петровского охраняют как настоящего вождя, подумаешь, кому он нужен" [Орфография и пунктуация как в документе. - А.К.] [1, л.79-84].

Этот сюжет лег в основу обвинительного заключения в отношении М.Н. Дьячкова, и в отличие от сфальсифицированных следственных дел на руководящих работников, появившихся в последующие месяцы 1937 г., это не "липа", такой разговор действительно был. Обсуждение "антисоветских разговоров в отношении партийных работников Украины" зафиксировано и в стенограмме XIV пленума Свердловского обкома ВКП(б), состоявшегося в марте 1937 г. По словам начальника УНКВД по Свердловской области Дмитриева, Певзнер "рассказывал целый ряд гнусных инсинуаций по адресу руководящих работников Украины. Вот это существо разговора, причем все это преподносилось в форме анекдотов, в форме рассказа "веселых" вещей, дискредитирующих и тов. Постышева и Коссиора и ряд других товарищей" [2, л.200].

Обратим внимание на содержание разговора: уральские партийцы беззлобно посмеиваются над чудачествами украинских вождей, над их неловким подражаниям вождям московским. Что это? Ирония по поводу киевских нравов - в Сибири походил на нормального человека, а на Украине галстук нацепил, как Молотов? Или вытеснение обиды отставшего в карьерном росте работника на своего более удачливого товарища? Последнее не исключено; нравы в партийной среде отличались от прописей, тиражируемых партиз- датом. Интересен иной вопрос, так ли уж отличались повадки вождей на берегах Днепра от манеры держаться больших уральских руководителей. Не был ли вождизм - явлением, присущим всей системе номенклатурных связей?

Собеседники в Свердловской гостинице обнаружили несколько символов, указывающих на особые виды презентации партийных боссов: парадный костюм, галстук и личная охрана. Если бы они внимательней огляделись вокруг, то увидели бы то же самое даже в стенах Свердловского обкома ВКП(б). Функция презентации в выделении, иначе говоря в обособлении партийных лидеров, вернее хозяев области, от партийной массы, в том числе и от кадровых сотрудников аппарата. Характер презентации указывает на ее источник: культовые практики, сложившиеся к тому времени вокруг Сталина.

Объектом культовых практик середины тридцатых годов - и в этом их особенность - является не только верховный вождь, но и другие лица, в том числе, и партийные руководители регионов.

В исторических исследованиях, посвященных культовой тематике, в соответствии с партийной традицией преимущественное внимание уделяется культу вождя: его генезису, историческим корням и функциям [3]. В этом есть смысл: культ Сталина был и продолжительней по времени, и более тщательно разработанным, он подвергался модификациям, в конечном счете, был более внушительным. Сотни статуй, тысячи бюстов, миллионы портретов, таблички на главных улицах и площадях. В "Алфавитном указателе" крупных населенных пунктов СССР за 1951 год содержится 76 упоминаний Сталина. За ним следуют В.М. Молотов (36 раз), Каганович (30), Ворошилов (25) [4, с.354-453]. В литературе встречаются указания на то, что сталинский пантеон был представлен многофигурной композицией, выстраиваемой вокруг главного действующего партийного божества: ".Важным отличием СССР от нацистской Германии было то, что здесь, по крайней мере, в