пунктам обвинения. В последнем слове на суде он признал, что заслуживает самой суровой крайней меры наказания. Его осудили к высшей мере уголовного наказания - расстрелу с конфискацией имущества. Приговор привели в исполнение в Киеве 2 сентября 1937 г.[14, л.28-251].
Такая же участь постигла председателя областного исполкома Н.Г. Иванова, который был арестован 9 июля и расстрелян 21 сентября, второго секретаря обкома А.У. Холохоленко и многих других, которые покорно приняли обвинение в руководстве якобы существовавшей в Донбассе "вредительской диверсионной организацией троцкистов, правых и националистов" [30, с.50].
Жена Саркисова Бар'ян-Ахназарова Евгения Мартыновна была арестована вместе с мужем. 4 ноября 1937 г. Особым совещанием она была осуждена к 8 годам заключения за активное участие в контрреволюционной группе, которая действовала на Донецком металлургическом заводе и за прикрытие контрреволюционной деятельности мужа. Она освободилась из лагерей в 1944 г. После смерти Сталина в 1955 году по решению Военной коллегии Верховного Суда СССР была она была реабилитирована. А в 1956 г. она добилась реабилитации своего мужа Саркисова (Даниельяна) Сар- киса Артемовича.
Сразу же после освобождения Евгения Мартыновна начала добиваться выплаты ей компенсации за конфискованное имущество. Хотя в приговоре Саркисова имеется решение о конфискации имущества, в деле отсутствует документ, который бы подтверждал его выполнение. Его супруга к списку конфискованного имущества внесла столовый и чайный сервизы, серебряные позолоченные рюмки, блюдца, хрустальную посуду и прочее. Не забыла она и о двух парах носков, носовых платочках и даже ремешке к часам. Продемонстрировав таким образом свою мелочность, она получила компенсацию от государства в сумме 23699 рублей 57 копеек. Именно в такую сумму оценила советская система жизнь мужа Евгении Мартыновны, и страдания ее самой.
Управление Саркисова Донецкой областью в 1933-1937 гг. имело, как позитивные, так и негативные последствия. Воспитанник сталинской партийной школы, представитель своего времени он был наделен чертами жестокого администратора, воплощавшего в жизнь ценой неимоверной эксплуатации трудящихся сталинские партийные и хозяйственные решения. Для него достижение цели и продвижение по партийной лестнице оправдывало все средства. Изворотливый и исполнительный до цинизма партийный функционер, с легкостью раскрывал врагов в своем окружении до тех пор, пока очередь не дошла до него самого. Одновременно Саркисова можно назвать и жертвой, козлом отпущения советской системы, на которого в нужный период центральное руководство свалило провалы сталинской политики индустриализации.
Преемником Саркисова на посту первого лица области стал латыш по национальности Эдуард Карлович Прамнэк, который до этого был первым секретарем Горьковского крайкома ВКП(б). В мае 1937 г. Прамнэк приступил к выполнению обязанностей первого секретаря Донецкого обкома КП(б)У. Он продержался на этой должности менее года, и его постигла та же участь, что и предшественника. В январе 1938 г. Прамнэк был вызван в Москву, где и был арестован 9 мая 1938 г. 29 июля 1938 г. он был осужден и приговорен к расстрелу Военной коллегией Верховного Суда СССР по обвинению в создании контрреволюционной организации. Приговор приведен в исполнение 29 июля 1938 г. Прамнэк Эдуард Карлович был реабилитирован определением Военной коллегии Верховного суда СССР 14 марта 1956 г. [31, с.309].
8 апреля 1938 г. был арестован во время VI пленума Донецкого обкома партии, а затем расстрелян 2 секретарь Донецкого обкома И.Н. Пиндюр. Его арест связан с приездом в Сталино первого секретаря КП(б)У Н.С. Хрущова, который принял активнейшее участие в разгроме Донецкого обкома партии. Поводом послужило промедление с арестом группы руководящих работников, на которых в ЦК КП(б)У поступили копрометирующие материалы. Э.К. Прамнэк считал, что факты нужно проверять. Поскольку Прамнэка уже не было, весь огонь критики был направленн Н.С. Хрущевым против Пиндю- ра: "Мы сами хотели там [ЦК КП(б)У - прим. автора] дать санкцию на арест, потом думаем - решайте сами и так вам сказали. Начальнику НКВД Чистову было сказано об этом по линии НКВД т. Успенским. Чистов приходит к Вам, а Вы говорите - знаете, да понимаете, да надо еще расследовать, а враги действовали" [32, л.38].
Таким образом, в годы массового террора партийные работники Донецкого обкома стали заложниками созданной советским тоталитарным государством карательной системы, которая мобилизовала их на уничтожение врагов, и, замарав их участием в массовых репрессиях, низвергала их до уровня таких же врагов.
Источники и литература
Реабилитация: Политические процессы 30-50-х годов. - М., 1991.
Шаповал Ю.І. Україна 20-50-х років: сторінки ненаписаної історії. - К., 1993.
Пристайко В., Шаповал Ю. Справа "Спілки визволення України: невідомі документи і матеріали. - К., 1995.
Нікольський В. "Резонансні справи" Державного політичного управління УСРР (1921-1934 рр.) // Нові сторінки історії Донбасу. Статті. Книга 8. - Донецьк, 2000.
Никольский В. Дело "Промпартии" в Донбассе // Изучение истории Украины в учебных заведениях. Тезисы докладов и сообщений региональной научно- практической конференции.- Донецк, 1995.
Нікольський В. "Осколки" шахтинської справи // Правда через роки... Статті, спогади, документи. - Донецьк, 1995.
Бут. А.Н., Добров П.В. "Экономическая контрреволюція" в Украине в 20-30-е годы ХХ века: от новых источников к новому осмыслению. - Донецк, 2000 (второе издание - 2002 р.).
Бут О.М., Бут О.О. Будьонівські вороги (Донбас): міфи та дійсність // З архівів ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. - 1997. - № 1/2.
Бут О.М., Бут О.О. "Буденновское дело": мифы и