Лариса Филиппенко «Женский вопрос» в творчестве Н. С. Лескова

Шестидесятые годы XIX века вошли в историю России как переломные. Вступление страны на путь капиталистического развития обострило множество проблем, не последнее место в ряду которых занимал, так называемый, «женский вопрос», - место и роль женщины в семье и обществе.

Общество разделилось на два лагеря, выражавших полярные взгляды в отношении женской эмансипации,- консервативный лагерь, отстаивающий ценности патриархального уклада жизни, и либерально-демократический, выступающий за необходимость перемен. Однако, и тот, и другой лагерь не были однородными. В каждом из них были как радикально настроенные представители, так и выражающие умеренные взгляды, пытавшиеся найти компромиссное решение.

Умеренные (или как говорил Лесков «постепеновцы») признавали унизительное положение женщины и ратовали за возможность получения женщинами высшего образования, реализацию себя в общественной жизни, но не считали возможным, как многие радикально настроенные мыслители, подходить с одинаковой меркой к мужчине и к женщине, были убежденными противниками нивелирования женских качеств. К выразителям таких взглядов можно отнести Н. С. Лескова, Н. И. Пирогова, И. С. Гончарова, Ф. М. Достоевского, Н. М. Соловьева и др.

Рассмотрение женского вопроса в творчестве известного русского писателя и публициста Н. С. Лескова представляет особый интерес в связи с тем, что тема женской эмансипации и нигилизма занимает одно из ведущих мест в его публицистических и художественных произведениях. Например, статьи «Русские женщины и эмансипация», «Специалисты по женской части», «Русский драматический театр в Петербурге», «Николай Гаврилович Чернышевский в его романе «Что делать?»», романы «Некуда», «Соборяне», «На ножах», «Обойденные», рассказы «Юдоль», «Павлин», «Дама и фефела» посвящены именно этим проблемам.

В советское время творчество Лескова оценивалось достаточно однобоко, отмечались попытки отнести его к писателям консервативно-охранительного склада, с соответствующими комментариями. При этом использовалась аргументация критиков дореволюционного периода, в том числе и современников писателя, которые представляли партию «нетерпеливцев». Как отмечает исследователь его творчества В. Терехин: «Проза пореформенной поры подразделялась на тенденциозные уклонения влево и вправо. По сути, получалось так: любое мало-мальски удачное произведение подчас вопреки воле писателя зачислялось на службу н аправлению - автору, добивающемуся известности..., не принадлежать к одному из них, или радикально - демократическому, или консервативно - охранительному, считалось зазорным» [15, с. 95]. Лесков не только в своих художественных произведениях, но и в публицистических очерках совершенно определенно объяснял собственную позицию - «...бороться и с легкомысленными порывами» и с «ретроградной, старческой, крепостнической партией» [11, с. 29] (подробный обзор критических статей смотри [2]).

Вопреки ярлыкам, присвоенным Лескову в дореволюционной и послереволюционной критике, в виде шаблонных фраз: «реакционер», «писатель-клеветник», «агент III отделения», Николай Семенович был убежденным сторонником эмансипации. Но он призывал различать разумную эмансипацию от анархической свободы, которую обыватели часто путают с эмансипацией (для обывателя слова «эмансипация», «разврат», «распущенность» также чаще всего выступали синонимами»). Лесков писал: «Мы говорим не о забвении обязанностей, удальстве и возможности во имя принципа эмансипации бросить мужа и даже детей, а об эмансипации образования и труда на пользу семьи и общества» [4, с. 655], «... участь русских женщин в семье и обществе должна быть улучшаема, что пробуждающееся русское общество должно уважать в женщине свободного человека» [4, с. 689].

Лесков крайне отрицательно относился к нигилизму как к явлению и очень остро дискутировал с представителями этого направления. Как и его современник Страхов, он не принимал нигилизм прежде всего потому, что тот был антирелигиозен. По словам Страхова нигилизм - «это неверие, сомнение, скептицизм.». «Нигилизм есть движение, которое в сущности ничем не удовлетворяется, кроме полного разрушения», «.это грех нечеловеческой гордости., это - чудовищное извращение души, при котором злодеяние является добродетелью.» [10, с. 226].

Относясь крайне отрицательно к нигилизму, Лесков в то же время уважительно относится к некоторым из его представителей, таким как Чернышевский, Михайлов, Добролюбов, считая их людьми высокообразованными, благородными, искренне верящими в идеалы своего учения. Они, по мнению Лескова, не лишены духовности, но в случае жизненного выбора всегда руководствуются только разумом, отдают предпочтение только рациональному. Сам же Николай Семенович всегда доказывал, что разум без духовности - это тупиковый путь, ведущий человека не только к личной трагедии, но и к трагедии окружающих его людей.

Несмотря на то, что во многих дореволюционных, советских и даже постсоветских критических статьях Лескова обвиняют в карикатурном изображении нигилистов, еще раз подчеркнем, что отношение Лескова к представителям этого направления было не столь однозначным. Так, в статье «Русские женщины и эмансипация» взгляды Лескова на «женский вопрос» во многом совпадает с взглядами М. Л. Михайлова, а статья «Николай Гаврилович Чернышевский в его романе «Что делать?»» свидетельствует, что Лесков был одним из немногих, кто принял этот роман доброжелательно.

Однако, соглашаясь по многим пунктам со своими оппонентами, в целом Лесков считал их программы утопичными, оторванными от жизни и даже опасными. Лозунги, проповедуемые ими, были очень удобны для людей бездуховных, равнодушных, ставящих во главу угла личные интересы. В появлении нигилистов - шарлатанов, готовых, говоря словами героя романа Лескова, «.во что хотите креститься и с чем попало венчаться.» [9, с. 396], заражающих иных нетвердых духом людей