Среди новоиспеченных стриженых нигилисток часто встречались женщины неопрятные, грязные, их манера двигаться была вызывающей, многие из них курили, отмечалось, что они стали во всем подражать мужчинам. Так, Н. А. Бердяев писал: «Женское эмансипационное движение по существу своему - карикатурно, обезьянно - подражательно, В нем есть гермафродическое уродство.» [1, с. 418].

Изображению уродливых искажений идей женской эмансипации посвящено немало страниц лесковской прозы (Бизюкина в романе «Соборяне», маркиза де Бараль и «углекислые феи» в романе «Некуда» и т.д.). Писатель никогда не смешивал в своем творчестве понятия эмансипация и quasi - эмансипаця. В своей статье «Русские женщины и эмансипация» он пишет, что эта подмена понятий - «.была и есть причиною того, что даже не самые отсталые умы многих европейских стран страшатся женской эмансипации, едва ли не более, чем занесения в их благополучные страны турецкой чумы. Жалкое понятие, принимающее уродливое искажение идеи за ее настоящий образ» [4, с. 657].

Высмеиванию перегибов в понимании женской эмансипации посвящает Лесков цикл статей под общим названием «Специалисты по женской части», опубликованных в 1867 г. в «Литературной библиотеке». Для Лескова «всякий специалист по женской части есть нигилист, и всякий нигилист есть специалист по женской части» [5, с. 277]. Эти «специалисты » высмеивали и отвергали все что присуще, по мнению Лескова, женственности: скромность, материнскую заботливость, мягкость, любовь и заботу о родителях и муже и т.д. Некоторые «специалисты» доходили до того, что доказывали необходимость проституции, создания «женского войска», попрания семейных основ и т.д. Но Лесков считает, что Россия, прежде всего «семьей крепка» [5, с. 274], что «никогда не было осязаемо совершенного недостатка в женщинах, отличающихся и умом и истинными добродетелями, составляющими украшение человека. Наша верующая и хранящая предания страна не оскудевала никогда серьезными женщинами. [5, с. 225]. Эти женщины доказали, что могут разумно пользоваться свободою, не злоупотребляя ею. «Они не могут освободиться только от того, от чего не хотят освобождаться» [5, с. 229]. Здесь Лесков имеет ввиду заботу о близких. «.наши нравы таковы, что мы чтим в женщине более всего хорошую семьянинку, и от этого идеала наш истинный русский человек не отступится. Счастливая семья есть ближайший и законнейший из идеалов русского человека» [5, с. 274]. В этом цикле статей Лесков еще раз подчеркивает значение женского воспитания как «умножения числа хороших женщин, чему в свою очередь должна помогать здоровым и честным направлением и литература» [5, с. 280].

Не унизительно ли для женщины, как считали радикально- настроенные мыслители, отведенное Лесковым место матери и жены? Думается, Лесков не настолько односложен. Лесков признает равенство мужчины и женщины, но равенство не значит сходство, поскольку их природа различна. В своей статье «Загробный свидетель за женщин» опубликованной в журнале «Исторический вестник» (1886, № 11) Лесков приводит письмо Н. И. Пирогова к фрейлине великой княгини Елены Павловны, баронессе Эдифе

Федоровне Раден, где Пирогов, скорее всего, выражает мнение самого Лескова: «Теперь как бы хотят стереть все признаки, отличающие качества мужские и женские - хотят всех остричь под одну гребенку» [6, с. 260].

Глубоким заблуждением своих современников материалистов Лесков считал их взгляд на значение в развитии общества материального прогресса; с точки зрения писателя, именно нравственное, духовное совершенствование общества составляет собой решающее условие исторического преуспевания.

Соответственно мы можем назвать Лескова большим сторонником эмансипации, чем самые рьяные нигилисты. Иной вопрос, что понимать под эмансипацией. Лескова искренне удивляет, что образованные, умные люди, поддерживающие нигилизм, не видят его абсурдности. Так, например, под красивым лозунгом освободить женщину от семейного деспотизма путем отмены церковных браков Лесков видит лишь стремление мужчин- нигилистов снять с себя ответственность перед женщиной. В рецензии «Русский драматический театр в Петербурге» на комедию Н. И. Чернявского «Гражданский брак» Николай Семенович связывает повсеместное появление в Петербурге гражданских браков именно с развитием нигилизма. Он пишет: «Это было учение, требующее, ни более, ни менее, как упразднения религии, уничтожения семейного начала. игнорирующее брак, как учреждение, совершенно лишнее по существу своему и по форме» [14, с. 274]. Пусть Лескова оскорбляет это учение, как религиозного человека, но он приводит в своей рецензии и вполне рациональные аргументы против гражданских браков. Ведь вступая в гражданский брак, а, по сути, обыкновенное сожительство, женщина может родить детей и при этом остаться совершенно незащищенной ни с моральной, ни с материальной стороны. Лесков пишет: «Нигилисты, в отмену церковного брака, не домогались французского брака по контракту, который, собственно, один только и считается «гражданским браком», а совсем не признавали для человека