- в средний период - к ощущению необходимости и возможности "перевернуть" жизнь в последние годы ХІХ века и в первые годы ХХ столетия - такова последовательность и логика творческого развития Чехова, отразившая движение русской истории от периода реакции 80-х годов к эпохе первой русской революции". Бялый Г. Творчество А. П. Чехова. – М., 1959. – С.142.
Ещё в 1882г. Пушкин заметил: "Точность и краткость - вот первые достоинства прозы". На этих принципах строится проза Чехова, который сумел точно и кратко передать правду самой обычной, будничной жизни, увидеть, как проявляются трагические коллизии во внешнем спокойном течении действительности, в её мелочах, как может быть ужасна жизнь внешне вполне благопристойная и мирная, если она далека от нормы, лишена "общей идеи".
Повествовательная манера Чехова отличается ярким своеобразием. Писатель полностью отказывается от лирических отступлений или прямых высказываний, которые помогли бы сделать выводы об авторском отношении к тем или иным событиям и лицам. Его отношения к героям нигде прямо не декларируются. По мысли Чехова, выводы должен делать читатель. Однако выводы эти вытекают из того художественного материала, который осмыслен прежде всего писателем. Писатель подводит читателя к определённому восприятию тех проблем, которые поставлены в художественном произведении.
"У Чехова сочетаются объективность и тенденциозность (но только скрытая), авторское невмешательство и авторская оценка (обычно косвенная, но тем не менее ощутимая).
Иными словами, Чехов, создавая свои рассказы и повести, ориентируется на сотворчество читателей". Барлас Л. Образ автора в рассказах А. П. Чехова // Чеховские чтения. – Издат. Ростовского ун-та, 1974. – С.169 Авторская мысль, авторская концепция находит свое выражение во всей художественной структуре произведения, но вовсе не "выносится" на поверхность тенета. Либеральная и народническая критика 80-90-х годов далеко не сразу поняла и приняла принцип объективности повествования, последовательно проводившийся Чеховым. Ориентируясь на образцы народнической литературы, с которой Чехов вёл идейно-художественный спор, критики искали у него привычные и общепонятные идеи и, не найдя их в виде четких авторских формулировок, обвиняли писателя в аполитичности, бездеятельности и т.д. Между тем проза Чехова, отличающаяся строгой объективностью, включает в себя и определённый эмоциональный подтекст. Для чего характерен косвенный способ оценки. Достаточно вспомнить, как в "Ионыче" Вера Иосифовна Туркина читает свой роман о том, "чего никогда не бывает в жизни". Писательская ирония в этом эпизоде вполне ощутима; чтение романа перебивается запахом жареного лука; шаблонная фраза "Мороз крепчал" резко контрастирует с теплым летним вечером, а доносящаяся до слушателей народная песня "Лучинушка", потому что в ней передано было то, "чего не было в романе и что бывает в жизни". Так проявляется важнейшее требование эстетички Чехова: в искусстве нужна только правда. Ложь в искусстве убивает прежде всего само искусство; ложь никогда не может быть красивой, несмотря на любые желания приукрасить её фальшивыми украшениями или сюжетами о молодой, красивой графине, полюбившей странствующего художника.
В зрелом творчестве Чехова отступает на задний план сюжетная острота повествования, неожиданность или парадоксальность концовок. Трагическая судьба многих его персонажей является следствием не каких-то из ряда вон выходящих событий, а причин будничных, повседневных, обыденных. Они гибнут незаметно, неощутимо даже для них самых, нередко даже не ощущая ужаса того, что с ними происходит.
Чехов видит трагедию в жизненных мелочах, в ежедневных событиях - таких незаметных, рядовых, что их, собственно, и событиями-то назвать нельзя. В этом смысле антиподом Чехов в русской литературе был Достоевский, "изображавший в своих романах невероятные и катастрофические события, в также сюжетные ситуации, исключительные по остроте и напряженности. Достоевский ставил в своих романах жесткий эксперимент, сводя своих героев друг с другом на нож, погружая их в чрезвычайные обстоятельства - в атмосферу преступлений и убийств, чтобы они обнаружили свою истинную сущность, скрытую до поры до времени. А Чехов полагал, что самый жестокий эксперимент ставит над человеком гадкая обыденная действительность, терзая его однообразием впечатлений и пошлостью".
Чехов вошёл в русскую литературу как замечательный мастер новых жанровых форм. Его рассказы и повести, сравнительно небольшие по объему, были построены на строгом оборе жизненного материала, на использовании новых приёмов сюжетосложения, новых принципов художественного повествования. Эпизодичность, фрагментарность, сюжетная незавершенность становятся не приёмом, а структурным принципом чеховской прозы, особенно в зрелый период его творчества.
Художественная манера Чехова строится в известной степени на монтажном принципе. Он широко использует так называемую смену разных планов: общего, среднего, крупного. В дочеховской литературе чаще всего можно было встретить чередование общего и среднего планов, а Чехов показал принципиальную важность использования и крупного плана. Поэтому он и детали подаёт "крупно", чтобы они были замечены. Детали в творчестве Чехова становятся структурообразующим фактором, они всегда значимы, иногда даже превращаются в символ. У Чехова вещи, предметы, конкретные детали обычно помогают понять человека, несут на себе отпечаток личности владельца. В детали может проявится самая суть характера или ситуации.
Чеховский пейзаж, отличается лаконизмом, сжатостью описания. 2 апреля 1895 года Чехов писал одному из своих корреспондентов: "Описание природы должно быть прежде всего картинно, чтобы читатель, прочитав и закрыв глаза, сразу же мог вообразить себе изображаемый пейзаж..." Для самого Чехова пейзаж - органическая, неотъемлемая часть всего повествования, важнейшее средство выражения авторской мысли.
"Проза Чехова - это замечательный вклад в развитие русской литературы".
Глава II. Тема «маленького человека»
в произведениях А. П. Чехова
II.1. Несостоявшаяся личность в рассказе А. П. Чехова
«На пути»
Рассказ "На пути"