Изображения князей в летописи условны и схематичны, «плос-костны», как изображения древнерусской фрески или иконы. Их об-разы строятся на контрастном сопоставлении христианских доброде-телей, украшающих идеальных героев, и пороков, закрепленных постоянными оценочными эпитетами, иногда превращающимися в jr. имя собственное (например, Святополк Окаянный).

Летопись прославляет воинскую доблесть и христианские добро-детели князей. Слава князя понимается летописцами как слава всей Щ Русской земли.

Использование фольклора для воссоздания истории древнейшего! времени придает летописным рассказам героический характер, эпи-| ческий размах, высокий патриотический пафос.

Опираясь на конкретные факты и книжные традиции, летописцы Ј вырабатывают жанр исторической повести и создают все необходи-1 S6 мые предпосылки появления жанра воинской повести.

Язык «Повести временных лет» широко отражает устную разго-ворную речь своего времени. Почти каждое известие, прежде чем оно было записано летописцем, отложилось в устной речи. Прямая речь исторических лиц занимает существенное место в стиле лето-писи. С речами обращается князь к своей дружине, послы ведут дип-ломатические переговоры, речи произносятся на вече, пиршествах. Все эти речи свидетельствуют о высоком ораторском мастерстве: они немногословны, лаконичны и необычайно выразительны. Например, Василько Теребозльский говорит:

«Да любо налезу себе славу, а любо голову свою сложу за Русскую землю!»

При этом летописец никогда не прибегает к вымышленным речам — он всегда точен и строго фактографичен в передаче «речей» своих героев.

В летописи широко представлена специальная терминология: военпая, охотничья, юридическая, церковная. Вырабатываются чет-кие, выразительные, образные фразеологические сочетания, как, на-пример: «взять град копьем» — захватить город приступом, «сесть на конь» — выступить в поход, «утереть поту» — вернуться с победой, «есть хлеб деден» — княжить на столе предков, «целовать крест» — давать клятву, «ввергнуть нож» — начать раздоры.

Часто летописец использует народные пословицы, поговорки: «По-гибоша аки обре», «Беда, аки в Родне», «Руси есть веселье питье не можем бес того быти».

Язык «Повести временных лет» свидетельствует о необычайно высоком уровне развития культуры устной и письменной речи в ХІ-ХІІ вв.

В «Повести временных лет» были прочно заложены основные особености русского летописания: патриотический пафос, публицисти-чность трактовки исторического материала, образность, лаконизм и выразительность изложения. «Повесть временных лет» сыграла важ-ную роль в развитии областных летописей и в создании общерусских летописных сводов XV—XVI вв.: она неизменно включалась в состав этих летописей, открывая собой историю Новгорода, Твери, Пскова, а затем и историю Москвы и Московского государства.

В литературе XVIII—XIX вв. «Повесть временных лет» нередко служила источником поэтических сюжетов и образов. Так, А. П. Су-мароков, создавая свои классицистические трагедии, обращался не к античным сюжетам, а к событиям русской национальной исто-рии, которые он черпал в летописи (см. его трагедии «Синав и Трувор», «Хорев»). Я. Б. Княжнин свою тираноборческую трагедию «Вадим Новгородский» строит на материале «Повести временных лет».

Большое место занимают образы Владимира, Святослава, Олега в романтических думах К. Ф. Рылеева, проникнутых пафосом свобо-долюбивых идей.

Язык и простота русской летописи пленяли А. С. Пушкина — ав-тора «Песни о вещем Олеге» и создателя бессмертного образа лето-писца Пимена в народной трагедии «Борис Годунов».

И в наши дни летопись не потеряла своего большого не только историко-познавательного, но и воспитательного значения. Она про-должает служить воспитанию благородных патриотических идей, учит глубокому уважению к славному историческому прошлому нашего народа.