сьрдцьм, а душею радостьною, жалостьно глас испущааше». Здесь ав-тор пытается показать, как в душе героя совмещаются два противо-положных чувства: скорбь в связи с предчувствием гибели и радость, которую должен испытывать идеальный герой-мученик в ожидании мученического венца. Живая непосредственность проявления чувств постоянно сталкивается с этикетностью. Так, Глеб, увидев корабли в устье Смядыни, плывущие ему навстречу, с юношеской доверчи-востью «возрадовался душею» «а сь целования чаяаше от них прия-ти». Когда же в ладыо Глеба стали прыгать злые убийцы с обнажен-ными, сверкающими, как вода, мечами, «абие вьсем весла от руку испадоша, и вьси от страха омьртвеша». И теперь, поняв их злое на-мерение, Глеб со слезами, «утьрпая» телом, молит убийц: «Не дейте мене, братия моя милая и драгая! Не дейте мене, ничто же вы зъла сътворивъша! Не брезете (трогайте) мене, братие и господье, не брезете!» Здесь перед нами настоящая жизненная правда, которая затем совмещена с этикетной предсмертной молитвой, подобающей

святому.

Борис и Глеб окружаются в «Сказании» ореолом святости. Этой цели служит не только возвеличение и прославление христианских черт их характера, но широкое использование религиозной фантасти-ки в описании посмертных чудес. Этот типичный прием агиографиче-ской литературы автор «Сказания» применяет в заключительной ча-сти повествования. Описание посмертных чудес служит средством возвеличения и прославления святых. Этой же цели служит и похва-ла, которой заканчивается «Сказание». В похвале автор использует традиционные библейские сравнения, молитвенные обращения, прибегает к цитатам из книг «священного писания» (цитаты ^акже обильно уснащают монологи героев).

Пытается автор дать и обобщенную характеристику внешности своих героев. Она строится по принципу довольно механического соединения различных положительных нравственных качеств. Та-кова характеристика Бориса:

«Телъмь бяше красьн, высок, лицьмь круглъмь, плечи велице, тънък в чресла, очима добраама, весел лицьмь, борода мала и ус, млад бо бе еще, светяся цесарьскы, крепък, телъмь, всячьскы укра-шен, акы цвьт цвьтый в уности своей, в ратьх, хъръбр, в съветех мудр и разумьн при вьсемь, и благодать божия цвьтяаше на іемь». Как видим, автор стремится установить лишь общие положительные качества святого-князя — идеального героя.

Героям христианской добродетели, идеальным князьям-мучени-кам в «Сказании» противопоставлен отрицательный персонаж — «окаянный» Святополк. Он одержим завистью, гордостью, властолю-бием и лютой ненавистью по отношению к своим братьям. Причину этих отрицательных качеств Святополка автор «Сказания» видит в его происхождении: мать его была черницею, затем расстрижена и взята в жены Ярополком; после убийства Ярополка Владимиром она стала женой последнего, и Святополк произошел от двух отцов. Ха-рактеристика Святополка дана по принципу антитезы с характери-стиками Бориса и Глеба. Он является носителем всех отрицательных человеческих и христианских качеств. При его изображении автор не жалеет черных красок. Святополк «окаянный», «треклятый», «вто-рой Каин», мысли которого уловлены дьяволом, у него «прескверные уста», «злый глас». За свершенное им преступление Святополк несет достойное наказание. Разбитый Ярославом в паническом страхе бе-S8 жит он с поля боя, «расслабеша кости его, яко не мощи ни на кони

седети. И несяхуть его на носилех». Ему постоянно слышится топот коней преследующего его Ярослава: «Побегнемы! Еще женуть! Ох мне! и не можааше тьрпети на единемь месте». Так столь лаконично, но весьма выразительно автор сумел раскрыть психологическое со-стояние своего отрицательного героя. Святополк терпит законное возмездие: в пустыне «межю чехы и ляхы» он «испроверже живот свой зле». И если убитые им братья «в векы живут», являясь земли Русской «забралом» и «утверждением», и их тела оказываются не-тленными и издают благоухание, то от могилы Святополка, которая есть «и до сего дьне», «исходить... смрад зълыи на показание чло-веком».

Святополк не только противопоставляется «земным ангелам» и «небесным человекам» Борису и Глебу, но и идеальному земному правителю Ярославу, отомстившему за гибель братьев. Автор «Ска-зания» подчеркивает благочестие Ярослава, вкладывая в его уста молитву, якобы произнесенную князем перед боем со Святополком. Кроме того, битва со Святополком происходит на том самом месте, на реке Альте, где был убит Борис, и этот факт приобретает символи-ческое значение. С победой Ярослава «Сказание» связывает прекра-щение крамолы («И оттоле крамола преста в Русьстей земли»), что подчеркивало политическую злободневность «Сказания».

Драматизм повествования, эмоциональность стиля изложения, по-литическая злободневность, приданная в «Сказании» факту убивст-ва Святополком своих братьев, делали его весьма популярным в древ-нерусской письменности. Не случайно поэтому «Сказание» дошло до нас в 170 списках.

Однако пространное изложение материала с сохранением всех ис-торических подробностей делало сказание непригодным для богослу-жебных целей. Специально для церковной службы в 80-е годы XI в. Нестор создал «Чтение о житии и о погублений блаженную страсто-терпцу Бориса и Глеба». Если анонимное «Сказание» посвящено дра-матическому событию убийства братьев «окаянным» Святополком, то Нестор создает их агиобиографии в соответствии с требованиями церковного канона. Опираясь на византийские образцы, Нестор от-крывает «Чтение» обпгярным риторическим вступлением, которое приобретает публицистический характер, перекликаясь в этом отно-шении со «Словом о законе и благодати» Илариона. В соответствии с писательским этикетом он говорит о своей «грубости и неразумии» и особо подчеркивает роль Владимира в деле принятия христианства.

Центральная часть «Чтения» посвящена агиобиографиям Бориса и Глеба. В отличие от «Сказания» Нестор опускает конкретные исто-рические подробности и придает своему рассказу более обобщенный характер: мученическая смерть братьев — это торжество христиан-ского смирения над дьявольской