Лицемером является духовный сын «блаженною» Онисифора. Он «постник ся являя лжею, и целомудр ся творя, — її тайне же ядый и пия, и скверньно живый». Помышляет о возвращении к прежней богатой жизни и нашедший клад старец Федор, и только Василий своими наставлениями удерживает его на стезе добродетели.

Славу монастыря, подчеркивает патерик, создали его монахи не только своими аскетическими подвигами, но и своим искусством чу-десного врачевания (Агапит), писательским мастерством (Нестор), умением творить каноны (Григорий), знанием текста «писания» (Ни-кита), знанием иностранных языков (Лаврентий — говорил по-латы-ни, по-еврейски, по-гречески), искусством живописи (чудесный ико-нописец Алимпий, которому в его искусстве якобы помогали сами ангелы). Слава о них «промчеся» «по всей земли Русьской».

Возникновение патерика в условиях феодальной раздробленно-сти, в период, когда Киев утратил былое значение политического центра, имело большое значение: патерик напоминал о былой славе, величии Киева, говорил об общерусском значении Киево-Печерского монастыря — символе единства Русской земли.

Художественные достоинства патерика высоко ценил Пушкин. Его восхищали «прелесть простоты и вымысла» патериковых рас-сказов.

„ХОЖДЕНИЕ ИГУМЕНА ДАНИИЛА"

В связи с установлением русской церковью непосредственных связей с христианским Востоком возникает жанр религиозных путе-шествий. Усваивая новую христианскую религию, русские люди же-лали воочию увидеть те места, о которых писалось в книгах «свя-щенного писания», и наглядно убедиться в справедливости и истин-ности этого писания. Поэтому уже в XI столетии начинаются путе-шествия русских людей на христианский Восток, ко «святым местам». Эти путешествия-паломничества (в знак того, что путешественник побывал в Палестине, он приносил с собой паль-мовую ветвь; паломников называли также каликами — это слово про-исходит от греческого названия особой обуви — калига, надеваемой путником) содействовали расширению и укреплению международных связей Киевской Руси, способствовали выработке национального са-мосознания.

Однако светская власть постаралась наложить на паломничество свое вето, когда оно стало приобретать массовый характер, нанося тем самым серьезный ущерб княжеской экономике. Постепенно запрет распространился с мирян на монахов, которым предписывалось «не ногами искать спасения и бога», а неукоснительным исполнением своих обязанностей и обетов у себя дома. Запросы людей, лишенных возможности побывать в Палестине, удовлетворяют описания путе-шествий-хождений. Так, в начале XII в. возникает «Хождение игу-мена Даниила в святую землю».

Игумен Даниил совершил паломничество в Палестину в 1106 г. Он пробыл в Иерусалиме шестнадцать месяцев и вернулся на родину в 1108 г. Свое пребывание в Палестине Даниил и описал в «Хож-дении».

Далекое путешествие Даниил предпринял, «понужен мыслию

своею и нетерпением», желая видеть «святый град Иерусалим и зем-

72 лю обетованную», и «любве ради святых мест сих исппса все, еже ви-

дех очима своима». Его произведение рассчитано на определенный круг читателей, оно написано «верных ради человек» с тем, чтобы они, услышав о «местах сих святых», устремлялись к этим местам мыслью и душою и тем самым приняли «от бога равную мзду» с те-ми, которые «доходили сих святых мест». Таким образом, Даниил придавал своему «Хождению» не только познавательное, но и нрав-ственное, воспитательное значение: его читатели — слушатели долж-ны мысленно проделать это же путешествие и получить ту же пользу для своей души, что и сам путешественник.

«Хождение» Даниила представляет большой интерес своим под-робным описанием «святых мест» и личностью самого автора.

«Хождение» начинается этикетным авторским самоуничижением: Даниил говорит о себе как о «недостойном», «худшем из всех мона-хов» и просит «не зазрить его худоумию и грубости». Однако тут же он подчеркивает, что он игумен «Руския земля», т. е. в далеком пу-тешествии он осознает себя полномочным представителем всей свсей земли, а не только своей области или своего монастыря.

Рассказывая о своем нелегком путешествии, Даниил отмечает, как трудно «испытать и видети всех святых мест» без хорошего «во-жа» и без знания языка. Сначала Даниил вынужден был давать от своего «худаго добыточка» людям, знающим те места, с тем чтобы они ему их показали. Однако вскоре ему повезло: он нашел в мона-стыре св. Саввы, где остановился, старого мужа, «книжна велми», ко-торый и ознакомил русского игумена со всеми достопримечательно-стями Иерусалима и его окрестностей.

Даниил обнаруживает большую любознательность: его интересу-ет природа, планировка города и характер зданий Иерусалима, оро-сительная система у Иерихона. Ряд интересных сведений сообщает Даниил о реке Иордани, имеющей с одной стороны берега пологие, а с другой — крутые и во всем напоминающей русскую реку Сновь. Русский паломник сам «измерих и искусих» эту знаменитую ре:чу, перебредя ее с одного берега на другой. Желая своим русским слушателям — читателям ярче представить Иордань, Даниил неод-нократно подчеркивает: «Всем же есть подобен Иордан к реце Сновьстей и вшире и в глубле, и лукаво течет и быстро велми, яко же Сновь река». Описывая невысокие деревья, растущие на берегу Иордани, Даниил говорит, что они напоминают нашу вербу, а ку-старник — лозу, но тут же спешит уточнить: «...но несть яко же