Начало формы

этот текст:

Конец формы

Начало формы

Конец формы

Мартин Бубер. Я и ТЫ

Текст взят из альманаха "Квинтэссенция" под ред. В.И.Мудрагея. М., 1992

Переводчик не указан

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

МИР ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА двойствен в соответствии с двойственностью его позиции.

Позиция человека двойственна в соответствии с двойственностью основных

слов, которые он может произносить. Основные слова суть не единичные

слова, а словесные пары.

Одно основное слово - это пара Я-ТЫ. Другое основное слово - пара Я-ОНО;

причем можно, не меняя этого основного слова, заменить в нем Оно на

Он или Она.

Тем самым Я человека также двойственно.

Потому что Я основного слова Я-ТЫ другое, чем Я основного слова Я-ОНО.

* * *

ОСНОВНЫЕ СЛОВА не обозначают нечто существующее вне их, но, будучи

произнесены, они порождают существование.

Основные слова произносят своим существом.

Если сказано Ты, то вместе с этим сказано Я пары Я-ТЫ.

Если сказано Оно, то вместе с этим сказано Я пары Я-ОНО.

Основное слово Я-ТЫ можно сказать только всем своим существом.

Основное слово Я-ОНО никогда нельзя сказать всем существом.

* * *

НЕ СУЩЕСТВУЕТ Я самого по себе, а только Я основного слова Я-ТЫ и Я

основного слова Я-ОНО.

Когда человек говорит Я, он имеет в виду одно из этих двух. То Я, которое

он имеет в виду, присутствует, когда он говорит Я. И когда он говорит Ты

или Оно, снова присутствует Я одного или другого основного слова.

Быть Я и произносить Я суть одно. Произносить Я и произносить одно из

основных слов суть одно.

Кто произносит основное слово, тот входит в слово и пребывает в нем.

* * *

ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВА протекает не только в мире переходных

глаголов. Она не сводится целиком к деятельности, имеющей Нечто своим

объектом.

Я воспринимаю нечто. Я ощущаю нечто. Я представляю себе нечто. Я желаю

чего-то. Я чувствую нечто. Я мыслю нечто. Жизнь человеческого существа не

сводится ко всему этому и ему подобному.

На всем этом и подобно этому основывается царство Оно.

Царство Ты имеет другую основу.

* * *

КТО ПРОИЗНОСИТ ТЫ, не имеет никакого Нечто в качестве объекта. Ибо где

есть Нечто, есть и другое Нечто; каждое Оно граничит с другими Оно; Оно

существует лишь посредством того, что граничит с другими Оно. Там же, где

произносится Ты, нет никакого Нечто. Ты безгранично.

Кто произносит Ты, не имеет никакого "нечто", не имеет ничего. Но он

вступает в отношение.

* * *

ГОВОРЯТ, ЧТО ЧЕЛОВЕК ПОЗНАЕТ МИР. Что это значит? Человек обследует

поверхность вещей и знакомится с ними. Он добывает сведения об их

структуре; он приобретает знания. Он узнает то, что присуще вещам.

Но не только знания открывают человеку мир.

Ибо они открывают ему лишь тот мир, который состоит из Оно и Оно и Оно,

из Он и Он и Он и Она и Она и Оно.

Я познаю Нечто.

Тут ничего не изменится, если к "внешним" присоединить "внутренние"

знания - деление преходящее, продиктованное жаждой рода человеческого

притупить жало таинства смерти. Внутренние вещи - как внешние вещи, вещи

среди вещей!

Я познаю Нечто.

Тут ничего не изменится, если к "очевидным" присоединить "тайные" знания

- в той самоуверенной мудрости, которая знает о вещах сокровенное,

предназначенное для посвященных - обладателей ключа. О таинственность без

тайны, о нагромождение сведений! Оно, Оно, Оно!

* * *

ПОЗНАВАЯ, человек остается непричастен миру. Потому что знания

локализуются "в нем", а не между ним и миром.

Мир не сопричастен процессу познания. Он позволяет изучать себя, но ему

нет до этого дела, ибо он никак этому не способствует, и с ним ничего не

происходит.

* * *

КАК ОПЫТ мир принадлежит основному слову Я-ОНО. Основное слово Я-ТЫ

утверждает мир отношений.

* * *

ЕСТЬ ТРИ ТАКИХ СФЕРЫ, в которых возникает мир отношений.

Первая: жизнь с природой. Здесь отношение - доречевое, пульсирующее во

тьме. Создания отвечают нам встречным движением, но они не в состоянии

нас достичь, и наше Ты, обращенное к ним, замирает на пороге языка.

Вторая: жизнь с людьми. Здесь отношение очевидно и принимает речевую

форму. Мы можем давать и принимать Ты.

Третья: жизнь с духовными сущностями. Здесь отношение окутано облаком, но

раскрывает себя - безмолвно, но порождает речь. Мы не слышим никакого

"Ты", и все же чувствуем зов, и мы отвечаем - творя образы, думая,

действуя; мы говорим основное слово своим существом, не в силах вымолвить

Ты своими устами.

Но что же дает нам право приобщать к миру основного слова то, что лежит

за пределами речи?

В каждой сфере, через все, обретающее для нас реальность Настоящего,

видим мы кромку вечного Ты, в каждом улавливаем мы Его веяние, говоря с

каждым Ты, мы говорим с вечным Ты.

* * *

Я РАССМАТРИВАЮ ДЕРЕВО. Я могу воспринимать его как зрительный образ:

колонна, вздымающаяся в шквале света, или зеленый взрыв, пронизанный

кроткой серебристой голубизной.

Я могу ощущать его как движение: соки, бегущие по сосудам, льнущая и

жаждущая сердцевина, сосущие корни, дыханье листьев, непрестанный обмен с

землей и воздухом - и сам неуловимый рост дерева. Я могу рассматривать

его как экземпляр некоторого вида, в соответствии с его строением и

образом жизни.

Я могу до такой степени отвлечься от его формы и от его состояния в

настоящий момент, что буду осознавать его лишь как выражение

закономерностей - закона, по которому непрерывно уравновешивается

постоянное противоборство сил, и закона, по которому смешиваются и

разъединяются вещества.

Я могу свести его к числу, к чисто числовой зависимости, тем самым и

уничтожив, и увековечив его.

Во всем этом дерево остается лишь моим объектом, имеет свое место и свое

время, свою природу и свое строение.

Но может случиться - для этого нужны и воля, и благодать, - что,

рассматривая дерево, я буду вовлечен в отношение