повергает ниц; но Он и тайна самоочевидного, которая мне ближе, чем мое

Я.

----------------------

* Устрашающая Тайна. - Прим. ред.

Если ты исследуешь жизнь вещей и обусловленное бытие, ты приходишь к

Непостижимому; если отвергаешь жизнь вещей и обусловленное бытие, ты

оказываешься перед Ничто, если ты освящаешь жизнь, ты встречаешь Бога

живого.

* * *

ЧУВСТВО ТЫ В ЧЕЛОВЕКЕ, которое в отношениях с каждым отдельным Ты

сталкивается с разочарованием превращения в Оно, стремится перерасти

пределы отдельных отношений, стремится к своему вечному Ты. Не так, как

ищут что-то: в действительности не существует никаких поисков Бога, ибо

не существует ничего, в чем Его нельзя было бы найти. Сколь безумен и

безнадежен тот, кто оставляет путь своей жизни, чтобы искать Бога; даже

если он овладеет всей мудростью одиночества и всем могуществом

самоконцентрации, ему не встретить Его. Скорее так: человек идет своим

путем и хочет лишь, чтобы это был путь; в силе этого желания выражается

его стремление. Каждое событие-отношение - это такая точка пути, где ему

открывается проблеск совершенства: поэтому в каждом из них он непричастен

Одному - но и причастен тоже; ибо он в ожидании. В ожидании, но не в

поисках, идет он своим путем; отсюда его терпимость ко всем вещам и

бескорыстный контакт с ними. Но и когда он нашел, его сердце не

отворачивается от них, хотя теперь он все видит в Одном. Он благословляет

все обители, дававшие ему приют, и все те, которые он еще посетит. Ибо

это "нашел" - не конец пути, а его вечная середина.

Это обретение без поисков: открытие самого изначального, открытие начала.

Чувству Ты, которое не может насытиться, пока не находит бесконечное Ты,

с самого начала ведомо Его присутствие: это присутствие должно было лишь

стать вполне реальным - через реальность освященной жизни мира.

Неверно, что Бога можно извлечь из чего-либо: например, из природы - как

ее Творца, из истории - как ее Кормчего, или еще из субъекта - как то Я,

которое мыслит себя в Нем. Неверно, что дано что-либо "другое" и лишь

затем Его выводят из этого; нет. Он - непосредственно, изначально и

всегда предстоящее пред нами Сущее; Тот, к Кому, по сути, можно лишь

обращаться, но выразить Его словами - нельзя.

* * *

СУЩЕСТВЕННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ отношения к Богу объявляют чувство, которое

называют чувством зависимости, а в наше время - более точно - чувством

приниженности. Выделить и определить этот элемент нужно, но непомерное

его акцентирование ведет к неправильному пониманию характера совершенного

отношения.

То, что было уже сказано о любви, еще более непреложно справедливо здесь;

чувства лишь сопровождают факт отношения, который совершается не в душе,

но между Я и Ты. Каким бы значительным ни казалось чувство, оно все еще

подчинено динамике души, где одно перегоняет, превосходит, вытесняет

другое; оно расположено в отличие от отношения - в пределах некой шкалы.

И прежде всего каждое чувство занимает свое место внутри некой

полярно-напряженной системы: оно получает свою окраску и свое значение не

только из себя самого, но и из своей полярной противоположности; каждое

чувство контрастно-обусловленно. И вот абсолютное отношение, которое в

действительности включает в себя все относительное и уже не есть часть,

как они, но целое - как завершение и объединение их всех, -

психологизируется и релятивизируется, так как его сводят к изолированному

и ограниченному чувству.

Исходя из души, совершенное отношение может быть понято только биполярно,

только как coinsidentia oppositorum, как единство противоположных чувств.

Конечно, часто один из полюсов - подавляемый основной религиозной

установкой личности - ускользает от рефлектирующего сознания; он может

быть выявлен лишь чистейшим, свободным от предвзятости созерцанием

сокровенных глубин существования.

Да, в чистом отношении ты чувствовал себя совершенно зависимым, как не

можешь чувствовать ни в каком другом, - и совершенно свободным тоже, как

никогда и нигде больше: тварью - и творцом. Там уже не было одного,

ограниченного другим, но оба - безграничные и оба - вместе.

То, что Бог тебе нужен больше всего на свете, ты в сердце своем знаешь

всегда; но разве не знаешь ты, что и ты нужен Богу, в полноте его

вечности - ты? Как же существовал бы человек, если бы он не нужен был

Богу, и как существовал бы ты? Ты нуждаешься в Боге, чтобы существовать,

и Бог нуждается в тебе - для того самого, что есть смысл твоей жизни.

Поучения и стихи тщатся сказать больше и говорят лишнее: что за жалкая и

напыщенная болтовня о "становящемся Боге" - но есть становление Бога

Сущего, это мы знаем непреложно в сердце своем. Мир - не забава Бога, он

- Его судьба. То, что существует человек, человеческая личность, ты и я,

имеет божественный смысл.

Творение - оно происходит с нами, оно пламенем внедряется в нас, пламенем

охватывает нас, мы трепещем и слабеем, мы покоряемся Творению - мы

участвуем в нем, мы встречаем Творца, отдаем Ему себя, помощники и

сподвижники.

Двое великих слуг проходят сквозь времена: молитва и жертва. Молящийся

склоняется трепеща, в безграничном смирении и знает, что он -

непостижимым образом воздействует на Бога, даже если ничего не просит для

себя: ибо тогда, когда он уже ничего более не ищет для себя, тогда видит

он, как растет его воздействие, разгораясь как пламя. А приносящий

жертву? Я не могу презирать его, усердного служителя прежних времен,

который думал, что Бог жаждет запаха его всесожжения: он знал

безрассудным и могущественным знанием, что давать Богу - можно и должно;

и это же знает и тот, кто приносит в жертву Богу свою маленькую волю и

встречает Его в усилии своей большой воли. "Да будет воля Твоя!" не

больше этого, говорит он, но