В отношении каторжан к дворянам Достоевский, однако, усматривает не столько проявление сословной вражды, сколько исконную неприязнь народа к «политическим преступникам», к революционным, социалистическим идеям, проповедуемым интел-лигенцией. Народ теперь представляется ему носителем великой правды — религиозного начала, и путь спасения для интелли-генции, утратившей связь с родной почвой, Достоевский видит в приобщении к этой правде. Размышления о трагическом ходе революционной борьбы в Европе, о разгроме декабристов и петрашевцев в России укрепляют писателя в том, что только путь нравственного совершенствования в духе христианства может решить наболевшие вопросы современности. Стремясь к достижению целей безусловно прогрессивных, Достоевский отвергает единственно реальный путь — путь революционного переустройства общества.

Это неразрешимое противоречие определяет всю последую-щую деятельность великого писателя, остроту и драматизм пере-живаемого им внутреннего разлада, вечных сомнений, сложной духовной борьбы. Навсегда остался он гуманистом. Боль за страдающего, униженного человека никогда не утихала в его сердце. Мечта о братстве, о духовном совершенстве и счастье людей никогда не тускнела. Но идея религиозного смирения не могла приблизить общество к идеалу, который представлялся писателю.

Четырехлетняя каторга сменилась годами солдатчины. Из Омска Достоевского под конвоем перевели в Семипалатинск, где он сначала служил рядовым, потом получил младший офицерский чин. Главное облегчение состояло в том, что ему была дана возможность читать и писать. Вот как Достоевский рассказал об этом: «Помню, что, выйдя в 1854 году в Сибири из острога, я начал перечитывать всю написанную без-меня за пять лет литературу. «Записки охотника»... первые повести Тургене-ва я прочел тогда разом, залпом и вынес упоительное впечат-ление. Правда, тогда надо мной сияло степное солнце, на-чиналась весна, а с ней совсем новая жизнь, конец каторги, свобода!..»

В 1859 году, после долгих хлопот об отставке и о праве жить в столицах, писатель возвратился в Петербург. Начался новый период его творческой деятельности.

Создание социально-психологического романа. «Преступление и наказание». В последующих произведениях Достоевского все глубже, все острее становятся раздумья о сущности добра и зла, о природе человека, о противоречиях буржуазного общества, о путях, ведущих ко всеобщему счастью.

Достоевский искренне и страстно высказывает и отстаивает свои взгляды, вступает в яростную полемику с противниками, страдает, не находя ответа на терзающие его вопросы. Такими становятся и герои его романов. Они живут напряженной духов-ной жизнью, они не столько действуют, сколько мыслят — мучи-тельно, упорно ищут истину.

Достоевский — создатель социально-психологического рома-на. Писатель глубоко исследует не только внутренний мир от-дельного человека, но и психологию, типичную для разных слоев общества, для разных социальных групп: обездоленного город-ского люда, придавленного нуждой и унижениями, образованных бедняков, бунтующих против зла и насилия, преуспевающих дель-цов. Изображая жизнь современной ему России, обнажая психо-логию современного человека, писатель ставит сложные социаль-ные, философские, нравственные вопросы, остро актуальные для его эпохи и имеющие общечеловеческое значение. На страницах его романов высказываются резко противоположные суждения, отстаиваются взаимно исключающие друг друга точки зрения, звучат голоса непримиримых идейных противников. Борьба идей, поиски решений важнейших философских проблем — вот что составляет основу романов Достоевского. Читая их, мы вместе с писателем проходим трудный путь исканий и раздумий.

Таков роман Достоевского «Преступление и наказание» (1866), принесший писателю всемирную славу.

Работа над ним началась за границей, откуда великий рома-нист писал своим друзьям отчаянные письма: «Сижу в отеле, кругом должен, денег ни гроша...», «со вчерашнего дня я не обедаю и питаюсь только чаем...» Жизненные тупики, которые возникали на пути героев будущего романа, стали страшной реальностью для самого писателя.

«Все сердце мое с кровью положится в этот роман,— писал Достоевский.— Я задумал его в каторге, лежа на нарах, в тяже-лую минуту грусти...»

Вот как писатель излагал замысел романа: «Действие совре-менное, в нынешнем году. Молодой человек... живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шатости в понятиях поддавшись некоторым странным «недоконченным» идеям, которые носятся в воздухе, решился разом выйти из скверного своего положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу1, дающую деньги на проценты. Старуха глупа, глуха, больна, жадна... зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою млад-шую сестру. «Она никуда не годна», «Для чего она живет?», «Полезна ли она хоть кому-нибудь?» и т. д. Эти вопросы сбивают с толку молодого человека». Он совершает убийство, говорит Достоевский, чтобы сделать счастливыми мать и сестру, чтобы окончить учение, а потом всю жизнь быть честным, неуклонным в исполнении «гуманного долга к человечеству» и загладить преступление.

Но после убийства «неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтобы хоть погибнуть в каторге, но примкнуть опять к людям, чувство разомкнутости и разъединенности с человечеством, которое он ощутил тотчас же по совершении преступления, замучило его».

Таков был первоначальный замысел. Постепенно он разрас-тался, охватывал все более широкий круг проблем, не утратив-ших своей остроты и для последующих поколений.

Внутренний раскол. Вызывать нескончаемые размышления и споры — такова счастливая судьба всех великих произведений литературы: их содержание неисчерпаемо, их образы бесконечно емки, поставленные в них вопросы всегда современны. Но нет в мире писателя, чье творчество пробуждало бы столь же ожесточенные и непримиримые столкновения мнений, как Досто-евский. Причины этого многообразны: и сложность, непреходящая острота, «болезнен-ность»