Метафорические уподобления боя кровавому брачному пиру («...ту пир докончаша храбрии русичи; сваты попоиша, а сами поле-гоша за землю Рускую»), посеву («Чръна земля под копыты кость-ми была посеяна, а кровию польяна: тугою взыдоша по Руской зем-

ли»), молотьбе («На Немизе снопы стелют головами, молотят чег харалужными, на тоце живот кладут, веют душу от тела») связан] с земледельческой практикой тех ратаев, интересы которых защищу ет и представляет автор «Слова».

Уподобление кровавой битвы мирным сельскохозяйственным ре ботам подчеркивало несовместимость войны и мира, необходимост мира для прочного экономического процветания родины.

С народной песенной традицией связаны и многочисленные яркиї сравнения, параллелизмы, например: «Не буря соколы занесе чре; поля широкая, галици стада бежать к Дону великому», «...крьгчаі телегы полунощы, рци — лебеди роспужени», «Гзак бежит серым волком» и т. п.

С песенным жанром роднит «Слово» наличие рефренов, которые четко членят отдельные эпизоды. Так, рефрен «О Руская земле, уже за шеломянем еси!» сопровождает движение русских войск и усили-вает напряженность повествования. Обращение автора «Слова» к князьям русским постоянно завершается рефреном «За землю Рус-скую, за раны Игоревы, буего Святъславлича!», выражающим ос-новную идею произведения. Одинаковым зачином-запевом начинают-ся все три «строфы» плача Ярославны: «Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, аркучи».

Поэтический стиль «Слова» строится на словесных образах-сим-волах, восходящих как к народной поэзии, так и к книжной тради-ции. Автор не только рассказывает о событиях, но и показывает их путем яркого сочетания контрастных цветов-красок и звуков. В. Ф. Ржига отметил поэтическое значение звуковых образов в «Сло-ве», наполненном голосами птиц и зверей, песнями и звоном '.

Не менее важную роль играют в «Слове» и цветовые образы. «Златой стол», «златой шелом», «златоверхий терем», «злато седло», «злато ожерелье», «златокованный стол», «злаченые стрелы» и, нако-нец, «злато слово». Этот цветовой эпитет связан, по-видимому, с тем символическим значением, которое придавалось золоту в древнерус-ской иконописи и монументальной живописи. Золото — символ вели-чия, славы, вечности. Так, называя слово Святослава золотым, автор подчеркивает его нравственное значение, а говоря, что Игорь пересел из золотого седла в седло кощеево, автор дает зримое представление о постигшем князя несчастье. Великолепен поэтический символиче-ский образ гибели полоцкого князя Изяслава Васильковича: «...един же изрони жемчюжну душу из храбра тела, чрес злато ожерелие»; его можно сопоставить с изображением Дмитрия Солунского на ико-не конца XII в.

«Серебряная седина», «Серебряное стружие», «серебряные бере-га», «сребряные струи»; «зеленая паполома», «зеленая трава», «зе-леное древо»; «синее море», «синий Дон», «синяя мгла», «синее ви-но»; «чърленые щиты», «чърлен стяг»; «белая хорюговь», «серые волки», «сизые орлы», «бусови врани», «босый волк». Эти контраст-ные краски современники «Слова» видели постоянно в произведени-ях древнерусской живописи, и эти цветовые эпитеты делали словес-ные поэтические образы ощутимыми 2.

1 См.: Ржига В. Ф. «Слово о полку Игореве» как поэтический памятник Киевской феодальной Руси XII века. — В кн.: «Слово о полку Игореве». Ред. С. Шамбинаго и В. Ржиги. М., «Academia», 1934.

2 Подробнее о проблеме цвета в древнерусской литературе см.: Панчен-ко А. М. О цвете в древней литературе восточных и южных славян. — ТОДРЛ,

т. 23. Л., 1968. 93

«Слово» написано не стихами, но вместе с тем его ритмический строй находится в органическом единстве с содержанием. Исследо-ватели ритмики «Слова» отмечают наличие ассонансов, консонансов, аллитераций. Так, изображая результаты первого сражения русских с половцами, автор «Слова» мастерски передает в ритме стремитель-ный бег конницы: «С зарання в гсятък иотопташа тгоганыя гелъкы тголовецкыя и, рассушясь стрелами тго гголю, тгомчаша красныя девкы тголовецкыя, а с ними злато, а /гаволокы, и драгыя оксамиты...»

Таким образом, отказавшись следовать стилистической манере Бояна, автор «Слова» не идет и за «былинами сего времени», т. е. историческими повестями. Опираясь на традиции народной поэзии, хорошо зная лучшие образцы оригинальной и переводной литерату-ры, гениальный безвестный певец XII столетия создал самобытную по форме и содержанию героическую поэму, проникнутую глубоким ли-ризмом, страстным патриотическим, публицистическим пафосом ора-торского стиля.

Избранная им форма давала возможность свободного композици-онного расположения материала, давала простор для личных разду-мий и для непосредственного обращения к своим слушателям — со-временникам и далеким потомкам.

Сопоставление «Слова о полку Игореве» с «Песнью о Роланде»,

«Песнью о Нибелунгах», «Песнью о моем Сиде», «Витязем в барсо-

їве.вой шкуре» позволяет выявить общие типологические черты, прису-

>с щие средневековому эпосу, а также ярче оттенить те специфические

особенности, которые свойственны древнерусскому произведению '.

Средневековый эпос создавался в дружинной, рыцарской среде на основе народной поэзии и литературных традиций различных стран. В нем высоко поднят идеал воинской чести и славы. «Жизнь, покры-тая позором, горше смерти смельчака» («Витязь в барсовой шкуре»), «Смерть лучше срама», «Горе тому, кто останется позади всех» («Песнь о Роланде»). Борьба за национальное единство, идея вас-сальной верности, осуждение предательства, феодальных распрей, своекорыстной борьбы — лежат в основе названных произведений. Средневековый эпос изображает человека в тесной связи с приро-дой: природа активно участвует в жизни героев, ее силы внемлют их мольбам, сочувствуют их судьбе.

При всей типологической общности каждое из произведений име-ет свои характерные особенности. Так, если в «Песни о Роланде» и «Песни о Нибелунгах» большое место отводится фантастике (у геро-ев чудесный меч, Зигфрид побеждает дракона и, омытый его кровью, становится неуязвимым, за исключением того места,