Клаузулы в более широком контексте располагаются по схеме "...а,/ а/ Б.../ Б,/ х!/ /

В,/ х,/ В/ г;/ Д/ Д/ г!". В произведении Н. Языкова "Меченосец Аран. (Отрывок)" первый пропуск текста не затрагивает строфической гармонии стиха (схема "а,/ Б,/ а/ Б?/ / В/ г;/ г;/

В..."), второй нарушает её (в рифменной цепи строфоид с пропусками текста предстаёт как "в/

/ / /", в то время как соседние

с ним полноценны: "а,/ Б?/ а,/ Б -" и "г, / г./ Д/ е;/ Д/ е;" ). Введением 2,5 стиха графического эквивалента (половина 96, 97 и 98 стихи) Языков, как мы восстановили по комментариям, обозначил пропуск 23 стихов, среди которых холостых, конечно, не было. Как видно, эти строки (поражение старика молодым воином) были бы неуместны в ткани отрывка, подчинённого одной идее - величественному изображению заявленного в заглавии меченосца Арана. Представляется, что иллюзия пропуска рифменных пар в отрывке создаётся с целью обострения читательской фантазии. Пропуски текста, не влияющие на строфику отрывка, как, например, в упомянутом стихотворении К. Батюшкова "Воспоминание. Отрывок", по нашим наблюдениям, носят чисто композиционную функцию.

Анализ строфики отрывков выявляет холостые строки также в начале и конце текста. В подобных случаях мы имеем особое строфическое средство указания на фрагментарность - начальную и финальную холостые строки. Так, стихотворение В. Жуковского "Невыразимое. (Отрывок)" содержит концовку:

Какой для них язык?.. Горе душа летит,

Всё необъятное в единый вздох теснится, (Х)

И лишь молчание понятно говорит.

Предпоследний стих не имеет рифмопары, указывая на мнимую незавершённость текста.

Особенно зримым и эффектным этот художественный приём, указывающий на "отрывочность" текста, становится на фоне парно рифмованных стихов, тем более - написанных тяжеловесным 6-стопным ямбом. Например, без рифмующей пары оставлен первый стих произведения В. Туманского "Век Елисаветы и Екатерины. (Отрывок из послания к Державину)":

Ты помнишь ясное Екатерины время, (Х)

Когда, на слабый мир бросая вечный взгляд,

Мы стали с важностью народов первых в ряд.

В те дни всё было шум и пиршество и радость;

Надеждой почестей одушевляясь, младость <...>

Начальная и финальная холостые строки присутствуют также в отрывках вольной рифмовки. К примеру, холостой стих имеется в концовке стихотворения С. Ширинского-Шихмато- ва "Ночь на гробах. Подражание Юнгу" (С. Ши- ринский-Шихматов традиционно считается поэтом классицистического толка. Но творчество любого поэта многогранно, что подтверждает факт обращения Ширинского-Шихматова к произведениям английского предромантика Э. Юнга, результатом чего стал анализируемый отрывок, вызвавший отрицательную оценку Д. Хвостова, консервативно настроенного эпигонствующего поэта).

Как видно из примеров, с точки зрения композиции холостая строка может быть первым и последним стихом либо занимать любое место в начальном или финальном строфоиде (или, в других случаях, строфе).

Ткань других жанров, из которой вышли отдельные отрывки, порой сохраняет рифмующие пары к начальным и финальным холостым строкам ("Сон воинов. Из поэмы "Иснель и Асле-

Результаты анализа строфики можно углубить при диахроническом взгляде на материал. Общие тенденции эволюции строфического репертуара отрывка покажем на соотношении удельного веса основных групп - строфических и астрофических отрывков. Как показали наши наблюдения, на протяжении 1800-х гг. количество строфических отрывков соответствует своей средней норме (17,6% произведений, 12,5% строк), а в 1810-х гг. даже значительно снижается - до 4,3% и 2,6%. И только в последний анализируемый период - 1830 г. - оно резко возрастает, охватывая четверть всех отрывков.

Противоположная тенденция у астрофиче- ских произведений парной рифмовки. Путь их эволюции идёт от превышения средней нормы в два раза в 1800-х гг. до падения в два с лишним раза в 1830-х гг.

Вольная рифмовка имеет тенденцию к увеличению - от 23,6% и 18,8% в 1800-х гг. до 60,0% и 69,2% в 1830-х гг. Однако в отличие от равно- строфических отрывков пик вольнорифмован- ных отрывков приходится не на последний период, а на предпоследний: в 1820-х гг. их 69,6% и 62,3%.

Астрофические нерифмованные произведения не имеют плавной эволюции. Линия их развития кривая, пик приходится на 1810-х гг. (39,1% и 16,0%).

Характеристика десятилетий, данная в сравнении со средними долями астрофических и строфических отрывков, выведенными в синхронических подсчётах, даёт следующую приближённую картину.

1801-1810. Этот период характеризуется относительно высоким показателем равнострофи- ческих отрывков, практически соответствующим средней норме. Астрофика также приближается к своему среднему числу, но её виды крайне разнородны: стихотворений, написанных парной рифмовкой, практически в два раза больше их средней нормы; отрывков, созданных вольной рифмовкой, и астрофических нерифмованных - в два раза меньше. Повышенный показатель парного рифмования (кстати, в этом и следующем периодах практически буквально совпадающий с процентной долей 6-стопного ямба - 52,9% и 66,3%) объясняется обилием отрывков из монументальных форм, создававшихся русским аналогом александрийского стиха (см., например: Добровольский Л. Отрывок из "Семирамиды", Вольтеровой трагедии). Довольно низкий процент вольного рифмования (23,6% по произведениям при средней норме в синхронии 51,4% , по строкам - 18,8% при 55,6%) обусловлен тем, что жанром отрывка из двух его фаворитов, связанных с вольной рифмовкой, - вольного и 4-стопного ямбов - освоен только первый (Жуковский В. Отрывок перевода элегии. Из Парни; и др.).

1811-1820. В это десятилетие резко падает доля равнострофических отрывков - до 4,3% произведений и 2,6% строк. Соответственно поднимается и без того большой процент астро- фики. Анализируемый