Конечно, говоря о социокультурном содержании глобальных проблем, об их рифах и катастрофах, следовало бы в качестве точки отсчета принять "общечеловеческие интересы". Устранить факторы, вызывающие глобальное потепление, озоновые дыры, прогрессирующее загрязнение среды обитания, сохранить планету как общий дом, пригодный для жизни всех и каждого - это и есть то, что отвечает общечеловеческим интересам. Эта задача может быть осуществлена только с помощью правительственных, общественных и других организаций, у которых, к сожалению, превалируют собственные интересы: корпоративного обогащения, комфорта и т. д. Чтобы элитарные интересы не приводили к нарушению и деградации интересов общества, они должны быть соразмерны с ценностями, которые несёт в себе культура, осуждающая жадность, аморализм, неразборчивость в средствах достижения целей.

Именно поэтому надо говорить не об интересах, а о ценностях и о превалировании ценностей над интересами. По этой причине надо ставить вопрос не об "общечеловеческих интересах", а об "общечеловеческих ценностях", предполагающих приоритет интересов отдельного человека над глобальными интересами общества. Реализация интересов общества не должна поглощать наибольшую часть ресурсных возможностей, оставляя отдельному человеку только средства для выживания. Как правило, в современном мире гигантские военные бюджеты, освоение космоса, планетарная внешняя политика, оказание помощи союзникам осуществляются за счёт сокращения социальных программ.

С другой стороны, наиболее фундаментальные человеческие ценности стоят выше любых других интересов как таковых, выше корпоративных, классовых, групповых. Иначе они не могут служить культурными всеобщими универсалиями, общечеловеческие ценности не конструируются как технологии в живом историческом процессе развития социума, а генерируются в этом процессе, выстраиваясь в культуру. В человеческой культуре полнота ценностей есть явление надсоциальное, выражающее что-то трансцендентное отдельному человеку, потому что содержание этих ценностей в их полноте не может быть достигнуто ни в повседневности, ни в так называемом "светлом будущем". Именно в этом отношении идея коммунизма для всего мира утопична в принципе, как утопично и "царство божие" на Земле.

В этом отношении не менее важной является проблема социальной ценности человеческой жизни. В современном глобализирующемся мире господствуют двойные стандарты, к примеру, США, где смертная казнь запрещена, легко идут на применение бомбометания в военных операциях против режимов, которые они называют недемократическими. В результате гибнут сотни тысяч ни в чём не повинных мирных людей. Понятие глобализации, как всякое общее понятие, имеет ряд конкретных значений и смысловых оттенков. Существенным здесь являются два момента. Первый связан с формальным описанием глобализационных процессов в надежде, что информационная полнота содержит в себе объяснение, а содержание - это перечень экологических, демографических, политических, антропологических и ресурсных проблем. Но как ни важны эти проблемы в перечислении, они даже в сумме своей не характеризуют и не раскрывают смысл исторического времени. В такой же мере неконструктивные попытки свести глобализм к наиболее часто повторяемым газетным штампам: "нерасторжимое единство мира", "глобальные коммуникации", "глобальные вызовы", "глобальные угрозы", "глобальное производство" и т. д.

Второй момент связан с современной техногенной мифологией, демонизирующий феномен глобализации, фетиширующий её возможные последствия в будущем, инспирируется огромным массивом научно- фантастической литературы, теле- и кинофантастикой. Или с другим не менее широко распространённым заблуждением, что глобальные факторы, материализуясь, приведут человечество, его мироустройство в состояние стабильности, достатка и сделают мир безопасным, справедливым и гуманным. Подобная мифологизация глобальных процессов, в любом её варианте, и пессимистическом, и оптимистическом, не даёт объективной картины этого сверхсложного социокультурного явления.

В одинаковой мере важно освобождение самой проблемы, как прикладной, от разного рода идеологических и техногенных наслоений в пользу самоопределения человечеством своего местоположения и состояния в историческом пространстве и времени. Для этого нужны новые теоретические основания, объединяющие людей, некая гипертеория, в которой высокий уровень абстрагирования не исключал бы частностей, например, как в формальном понимании абстракции "человечества". Скорее всего, речь идёт о поворотном моменте, равновеликом всемирным поворотам, случившимся в человеческой истории ранее, такими, как неолитическая революция и индустриальная (промышленная). Это были технологические революции, знаменовавшие овладение человеком природы, означающие решающие перемены в социальном устройстве и управлении, в характере общественных связей и т.д.

В случае с глобализацией преемственность носит относительный характер. Дело в том, что глобализация, являясь несомненным продолжением предшествующих реалий социокультурного развития человечества, в то же время вступает в структурное противоречие со всеми культурными ценностями, унаследованными современным обществом от прежних цивилизаций. Это переход от постоянной соревновательности, в глобальном исполнении, к возможности солидарного прогресса на основе достижений научно- технической революции, восстановление ценности авторитета и витальной силы идеи коллективной ответственности человека и человечества за сохранение своей планеты, своего земного мира. Иначе говоря, глобализация как современный реальный процесс, выступает как закономерность всего процесса универсальной эволюции человечества.

В этих условиях неизмеримо возрастают роль и значение нравственных начал социокультурных стереотипов. Требование авангардности утверждения и консолидации нравственных проблем актуализируется в условиях глобальной экологической катастрофы, дыхание которой человечество ощущает на своем затылке. В ходе солидарной эволюции общества и природы мы приблизились к порогу, когда биосфера и ноосфера консолидируются в техносфере. Гигантски разрастающаяся техногенная цивилизация вступила в стадию разрушительного антагонизма с природой в целом. Выход из этого противоречия имеет не технологическое